Драббл "Цунами"

[Солерно]

Название: "Цунами"
Автор: Солерно
Персонажи: Дайсуке Такахаши, Утако Нагамицу
Рейтинг: PG-13
Жанры: гет, драма
Размер: драббл
Саммари: история о том, что не случилось и случиться не могло

С ней ему не хотелось бунтовать, он не был цунами, он был усмирённой волной, которая мягко ложилась к её ногам.

- Что же ты, Дайске? Мне сказали, что ты волнуешь людей. Покажи, на что ты способен.

Её нежный тихий голос и смеющиеся добрые глаза совсем заколдовали его, он не мог отвести взгляда и топтался на месте, коньки резали и крошили лёд. С ней не хотелось быть взрывом, который сметает всё в радиусе ледового катка, с ней хотелось быть запакованной гранатой – и отдать кольцо в её руки.

Однако её слова уязвили, захотелось показать, как он умеет – тоже умеет – колдовать, он толкнулся аккуратно, по-кошачьи, и поехал спиной вперёд, не сводя с неё взгляда. Он ехал от неё, а ему казалось, что он только приближается, её лицо удалялось, но всё равно заслоняло всё вокруг. С усилием отвёл он глаза, зажмурился, выдохнул – и поплыл, качаясь на волнах музыки, почти не делая гребков, но неизменно выныривая на поверхность в ударных аккордах.

Он рассекал коньками ледяную поверхность, рассекал телом плотный холодный воздух, и сердце в его груди пело гимн силы и счастья.

Это была запретная любовь, и Дайске это нравилось, окрыляло его. Утако была удивительной, абсолютно женственной, живой и горячей – он чувствовал. Она была самой жизнью, как расцветшая сакура. Нежная, с растрепанными волосами, мягкими ладонями. Дайске иногда почти против воли представлял её голой, и от этих фантазий кровь в венах становилась жгучей – и опасной, как ртуть. Наверное, так и было – ртуть растекалась, била в голову. Смотреть на неё было невыносимо. Нельзя было. Дайске знал, что она никогда не согласится стать его. Знал, но жаждал обольстить эту женщину. Именно её.

Он вдыхал запах её волос после прокатов, когда подъезжал близко-близко. Она хвалила его, а он старался не закрывать глаза, потому что дышать ею с закрытыми глазами – значило выдать себя с головой десяткам устремлённых на них камер.

Женщина в пуховике, огромном, в котором она утопает. У неё морщинки вокруг глаз, она сжимает чехлы для его коньков – и счастливо смеётся, когда он, откатав программу, смотрит на неё: «Вы видели, да?».

На тренировке она пилит его, ругает за то, что он балуется, заставляет делать прыжки ещё и ещё, говорит: «Что это за умирающий лебедь? Где твои крылья? Лети!». А когда служитель катка, проходя мимо, лукаво подмигивает: что, мол, провинился? Дайске отвечает: «Утако-сан учит меня летать» – и смеётся. Она смеётся вместе с ним, невозможно на такого долго сердиться.

На вопросы журналистов о любимых женщинах Дайске притворно вздыхает: "Пока что единственная женщина, с которой я регулярно встречаюсь, - это Нагамицу-сан". Журналисты улыбаются и сочувственно кивают. А ей он говорит то же самое, орет на весь каток: "Вы – единственная, Утако-сан!".

Когда его любительская карьера заканчивалась, она совсем состарилась, а он был всё ещё молод, только-только входил в пору зрелости. За все эти годы, что они провели вместе, бок о бок, он ничего ей не сказал, только смотрел, всегда смотрел, как в последний раз, и его сердце сжималось при виде женщины, устоявшей под натиском волны.

@темы: Такахаси, Фанфики

---

Клип

[Eliza Hale]

@темы: Вейр, Клипы

---

Команда рпф по зарубежному ФК и ФК-ориджей

[Сорок два]

Здесь собирается команда фандома фигурного катания. Мы планируем писать рпф по зарубежным фигуристам и оригинальные истории из мира фигурного катания.
Очень нужен артер и фотошопер!



О зимней ФБ: левела всего три, это в общей сложности 6 текстов, 4 арта/клипа и 2 нестандарта (поделки всякие, аналитика) + по желанию челленж по заданию другой команды, который я готова взять на себя . РПФ только по иностранным фигуристам, по русским фигуристам нельзя.

@темы: Вопросы

---

[Сорок два]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Мой арт

[Aliena_Blackmore]

+1

@темы: Фанарт, Вейр

---

Джонни Вейр. Аватары

[прафитроле]

Нашла коллекцию аватаров с Джонни. Сама носить не буду, может, хоть кому пригодятся ^^
Количество: 8 штук
Размер: 150х150

+7

@темы: Фанарт, Вейр

---

Вейр в рекламе MAC

[Шредингерская кошка]

+1

@темы: Вейр, Клипы

---

Причина, по которой Элиот Халверсон должен держаться подальше от Интернета

[Сорок два]

Название: Причина, по которой Элиот Халверсон должен держаться подальше от Интернета
Автор: неизвестен, фик взят с кинк-сообщества
Оригинал: Why Eliot Halverson Should Stay Off The Internet
Перевод:  strangergirl
Бета:  Anuk-sama
Рейтинг: R (за мат)
Жанр: юмор
Размер: миди
Дикслеймер: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны.
Предупреждение: ООС, мат и капслок
Примечание: Фик выполнен в стилистике интернет-переписки в чатах, личных твиттер-сообщениях, жж и проч.
Преамбула: В англоязычном фандоме есть анонимное жж-сообщество skatingkink, где оставляют анонимные заявки для фиков, которые потом выполняют анонимные авторы. Элиот Халверсон – американский фигурист, который однажды дал в своем твиттере ссылку на онтд-скейтинг, чем заставил участников сообщества задуматься о том, в каких еще местах в интернете шарятся фигуристы.
Пояснения:

Пояснения

1) Элиот делится ссылками на skatingkink, при этом от ника el_malfoy он пишет на ontd_skating.
2) «Голубая вафля» - это ЗППП, симптомом которого является посинение половых губ (вафля – эвфемизм влагалища).
3) Слор – неологизм, придуманный Джонни в адрес Эвана в приснопамятных постванкуверских СМИ-баталиях. Составлен из slut (шлюха) и whore (проститутка) = дает за деньги и даром.
4) Феймхор – распространенный жаргонизм, от анг. fame (слава) и whore (проститутка), в буквальном значении «продастся за славу/известность».
Персонажи и их ники:
@EliotHalverson, Slythereliot, eliot h (el_malfoy) –

Элиот Халверсон

Элиот Халверсон

@Adaripp, Adaripp,– Адам Риппон
@jeremyabbottpcf, pigsonskates (свинка на коньках), Jeremy (jabbotts_jabber) – Джереми Эбботт
@j3r3bear – Джереми Тен
@Tenis_Den – Денис Тен
@floamo – Флоран Амодио
@Meryl_Davis – Мэрил Дэвис
@Drew_Meekins – Дрю Микинс
@BrianBoitano – Брайан Бойтано
@mirai_nagasu – Мирай Нагасу
@J_Butt – Джеффри Баттл
@TanithJLB – Танит Белбин
@Charlieawhite – Чарли Уайт
@JohnnyGWeir, Johnny Weir, weirsus1984 – Джонни Вейр
@EvanLysacek – Эван Лайсачек
@pchiddy, pchids – Патрик Чан
@Evgeniplushenko, Evgeni Plushenko – Евгений Плющенко
@RyanSBradley – Райан Брэдли
@atrebunskaya – Анна Требунская
@AlexShibutani – Алекс Шибутани
Stef Jorge – Стефан Ламбьель
p_chillerz, parisianchild – Пэрис Чайлдерс
bladejoux – Бриан Жубер
Yana Rudkovskaya – Яна Рудковская
Группа конькобежцев
@ApoloOhno – Аполо Оно
@celskeet – Селски
@TheRealSimonCho – Саймон Чо
@NegativeApolo – похабный твиттер, под которым, как все подозревают, Аполо Оно троллит народ

7364 слова

slythereliot вошел в сеть
Adaripp вошел в сеть

slythereliot: чувак…
slythereliot: чувак. Адам. ты должен это увидеть.
slythereliot: j.mp/aAqvRt (j.mp/aAqvRt)
Adaripp: надеюсь, это не что-то вроде «голубой вафли»?
Adaripp: потому что мне еще надо убить тебя за «голубую вафлю»!
Adaripp: с особой жестокостью…
slythereliot: нет. это хуже. и лучше.
Adaripp: ХУЖЕ? я отказываюсь это смотреть.
slythereliot: это самая смешная и отвратительная вещь, что я видел в своей жизни.
slythereliot: я ржал восемь часов подряд, но становилось только интереснее.
Adaripp: у меня мама в комнате. я позже посмотрю.
slythereliot: это не картинки!
slythereliot: просто посмотри. Давааааай!
Adaripp: ладно
Adaripp: секундочку
Adaripp: О БОЖЕ
Adaripp: О БОЖЕ
Adaripp: О БОЖЕ БЛЯДЬ МОИ ГЛАЗА
Adaripp: КАКОГО ХРЕНА?!!!!!
Adaripp: МОЯ ДУША ГИБНЕТ В АГОНИИ. Я ВИЖУ КАК ОНА ПОКИДАЕТ ТЕЛО.
Adaripp: КАЖЕТСЯ, Я ВЫБЛЕВАЛ СОБСТВЕННОЕ СЕРДЦЕ
slythereliot: лол
slythereliot: я ж говорил, что это потрясающе
Adaripp: КАК ТЫ ЭТО НАШЕЛ?!!!!
slythereliot: ахахахаха
slythereliot: леди не раскрывают своих секретов.
Adaripp: ФУУУУ Я НИКОГДА НЕ БУДУ ПРЕЖНИМ
Adaripp: Я С ТОБОЙ БОЛЬШЕ НЕ РАЗГОВАРИВАЮ
Adaripp: ААААА. ААААГХ. АААААГХ. ПОЙДУ ПОКОНЧУ С СОБОЙ. ПОСЛЕ ТОГО КАК ПОКОНЧУ С ТОБОЙ.
slythereliot: лол
slythereliot: чувак, все не так плохо. не думаю, что там есть что-нибудь про тебя
slythereliot: а нет, есть
slythereliot: оказывается тебе нравится когда тебе вылизывают ушки
slythereliot: и когда это делает джонни вейр
slythereliot: и ты кончил в штаны ахахаха о боже это потрясающе. я обожаю чертов интернет
Adaripp: Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ. Я ТАК СИЛЬНО ТЕБЯ НЕНАВИЖУ.
Adaripp: О ГОСПОДИ, ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИ, ЧТО ТЫ ЭТОГО НИКОМУ НЕ ПОКАЗЫВАЛ
slythereliot: поздно
Adaripp: ОВЛДАЫФВД ЧТО
Adaripp: ДА ЧТО С ТОБОЙ НЕ ТАК
slythereliot: много чего. мог бы уже понять.
Adaripp: КОМУ ТЫ ЭТО ПОСЛАЛ?!!!!! УМОЛЯЮ, СКАЖИ, ЧТО НЕ ДЖОННИ
slythereliot: ООО, отличная идея!
slythereliot: черт, у меня нет его электронного адреса
slythereliot: у тебя есть?

Adaripp вышел из сети

----

Личное сообщение от @EliotHalverson

Ты это видел? j.mp/aAqvRt

Личное сообщение от @jeremyabbottpcf

О, а я как раз думал, где следующая часть! Спасибо!

Личное сообщение от @EliotHalverson

...ты об этом знал?

Личное сообщение от @jeremyabbottpcf

Ха-ха, да. Нашел как-то сразу после олимпиады. Мэрил однажды там кое-что написала!

Личное сообщение от @EliotHalverson

ЧТО?!

Личное сообщение от @jeremyabbottpcf

Никто не выполнял мою заявку. Ей было скучно. Не знаю, правда, чем все закончилось.

Личное сообщение от @EliotHalverson

СЕРЬЕЗНО?

Личное сообщение от @jeremyabbottpcf

Про меня никто не пишет! Это так грустно.

@jeremyabbottpcf @EliotHalverson community.livejournal.com/skatingkink/1113.html... Мне нравится эта заявка «Джереми и Мэрил борются с агрессивными белками»

Личное сообщение от @EliotHalverson

Эээ. Джер. Ты забыл отправить это как личное сообщение.

Личное сообщение от @EliotHalverson

И это уже ретвитнули восемнадцать человек.

Личное сообщение от @jeremyabbottpcf

Твою мать.

----

@j3r3bear Почему #скейтингкинк в твиттер-трендах? И хочу ли я это знать?
@j3r3bear @Adaripp Ох. Хорошо. Ты прав, я НЕ ХОЧУ этого знать. Фу.

@Tenis_Den Оказывается, я МОГУ ненавидеть! Все это отвратительно.

@floamo МОИ ГЛАЗА (фр.)

@Meryl_Davis Я никогда ничего не писала. @jeremyabbottpcf врунский врунишка :P

@Drew_Meekins Ого. ОГО. Я закрываю свой твиттер. Это безумие. Вы все сумасшедшие.

@BrianBoitano Испек шоколадно-миндальный торт. Съел половину. Сейчас съем вторую. Оказывается, я «гей-папа» @mirai_nagasu? Иисус рыдает.

@J_Butt «Баттгус» – тупейшее из названий, и вам всем должно быть за него стыдно.

@ApoloOhno Ржу до посинения!!!

@celskeet Ребят, вы что правда были не в курсе об этом? Как?

@TheRealSimonCho @celskeet ЧОСКИИИ

!

(Чо/Селски)!!!
@celskeet @TheRealSimonCho ;]

@NegativeApolo по крайне мере у меня хоть виртуальный секс есть
@NegativeApolo приди ко мне андерсон купер
@NegativeApolo о, дадди

@TanithJLB еще ХОТЬ ОДИН человек спросит меня о доминировании, и я заору.

@Charlieawhite Про меня не пишут порно. Чувствую себя обманутым.

@JohnnyGWeir Отдраил до блеска всю квартиру. Не помогло. Я больше никогда не выйду из дома на белый свет.

@EvanLysacek @JohnnyGWeir я тоже

@JohnnyGWeir @EvanLysacek ТЫ ДЕЛАЕШЬ ТОЛЬКО ХУЖЕ!

@jeremyabbottpcf а про меня по-прежнему никто не пишет…

----

slythereliot вошел в сеть
pigsonskates вошел в сеть

slythereliot: прикрылась лавочка.
slythereliot: они не удалили сообщество, но никто больше не пишет. пичалька
pigsonskates: Все обвиняют меня!
pigsonskates: Я не виноват, что написал об этом в твиттере
slythereliot: ну…вообще-то, виноват
pigsonskates: ЭТО ТЫ ПРИСЛАЛ МНЕ ССЫЛКУ!
slythereliot: эй, нечего кричать! К тому же, ты о ней уже знал.
pigsonskates: Нет, не знал! Я не знал, где был новый пост!
pigsonskates: и я, В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, не послал бы твит, если бы ты мне об этом НЕ НАПОМНИЛ
pigsonskates: а теперь все звонят мне и говорят, что я должен оплатить их лоботомию
pigsonskates: и дрю удалил свой твиттер
pigsonskates: а я
pigsonskates: хм
pigsonskates: не настолько этим расстроен, как должен был
slythereliot: ...ладно...
pigsonskates: Извини. Я не должен был загружать тебя своими проблемами.
slythereliot: да ладно, нормально все
pigsonskates: я постоянно прошу Массимо завести твиттер, но он не хочет. Аааааaхх.
slythereliot: а чего все так переживают-то?
slythereliot: по-моему, это смешно
pigsonskates: По-моему, тоже!
slythereliot: признаюсь, когда я нашел это, то ржал весь день
slythereliot: про эвана и джонни это вообще нечто
slythereliot: СВАНГУС. Я вас умоляю. Что за бред.
slythereliot: не так тупо как баттгус, но все-таки
pigsonskates: Кстати, а как ты это нашел?
slythereliot: кто-то прислал мне ссылку на сообщество ontd_skating, и уже оттуда понеслось
pigsonskates: А, знаю-знаю! Там прикольно. А ты в нем состоишь? У меня нет жж.
slythereliot: состою
pigsonskates: Может, попросишь их, чтобы они снова начали писать?
slythereliot: oooо, отличная идея. Сделаю пост, где от нашего с тобой имени, скажу: «Эй, сумасшедшие, все нормально, вы можете писать о нас порнo!»
pigsonskates: хахаха
pigsonskates: просто напиши это в твиттере!
slythereliot: обо мне еще никто ничего не написал
slythereliot: как думаешь, если я попрошу, напишут?
pigsonskates: не знаю
pigsonskates: Я отправил миллион заявок про себя и Массимо, но никто их не выполнил
slythereliot: но они же все анонимные, так?
slythereliot: вот если бы ты запостил фотографию себя, делающего запрос...
slythereliot: а еще, я осуждаю твою сексуальную жизнь
pigsonskates: это были не секс-заявки! Там было что-то типа «Джереми и Массимо идут в клуб»
pigsonskates: или «Джереми и Массимо влюблено смотрят друг другу в глаза»
pigsonskates: или «Джереми напоминает Массимо позвонить ему»
pigsonskates: или «Массимо заставляет Джереми выключить компьютер, чтобы они могли поиграть в скраббл»
pigsonskates: этот последний он написал
slythereliot: о, господи, вы двое, снимите НОМЕР
pigsonskates: мы уже!
pigsonskates: ну. Не в гостинице. Но мы сняли апартаменты, это еще лучше.
slythereliot: ЧУВАК! Это здорово!
slythereliot: сейчас вернусь

slythereliot отсутствует
slythereliot снова в сети

slythereliot: иди, глянь в сообщество
pigsonskates: ХАХАХА
pigsonskates: «элиот халверсон потребовал, чтобы джереми и массимо сняли комнату. Они так и сделали» ДА!!!
pigsonskates: о мой бог, и ты запостил фотографию! Это Адам там с тобой в одной комнате что ли?
slythereliot: он меня убьет, когда увидит
slythereliot: но мне нравится взрывать ему моск. это так легко
slythereliot: ура, там уже есть коммент! Они хотят знать, не фейк ли это
slyhereliot: у меня есть желание ответить в твиттере строчками из Богемской рапсодии
pigsonskates: ахахаха ты – просто зло
pigsonskates: ладно, я иду спать, но ты разбуди меня если кто-нибудь ответит на заявку!
slythereliot: обязательно. Спокойной ночи!

pigsonskates вышел из сети

----

Stef Jorge: У меня есть вопрос – что такое «зибрасвон»? (фр.)
Stef Jorge: и почему ты не отвечаешь на телефон? Я не люблю общаться через фейсбук, слишком медленно (фр.)

Johnny Weir: О, Боже. Ты не знаешь?

Stef Jorge: Чего я не знаю?

Johnny Weir: Джереми Эбботт нашел САМУЮ ОТВРАТИТЕЛЬНУЮ ВЕЩЬ

Johnny Weir: о, господи, о, господи, я поверить не могу, что ты не знаешь

Johnny Weir: ЛЮДИ ДУМАЮТ, ЧТО Я СПЛЮ С ЭВАНОМ

Stef Jorge: ...в смысле, занимаешься с ним сексом?

Stef Jorge: Я думал, так и было?

Stef Jorge: один раз?

Stef Jorge: или два?

Johnny Weir: НЕ НАПОМИНАЙ МНЕ ОБ ЭТОМ. НЕ СМЕЙ НАПОМИНАТЬ МНЕ ОБ ЭТОМ.

Johnny Weir: АААХ. Ну почему у тебя нет твиттера? Зайди на сайт твиттера, там сбоку есть раздел «мировые тренды», и щелкни на скейтерпорн

Johnny Weir: твою мать. Зибрасвон тоже в трендах. Фу фу фу ФУ.

Stef Jorge: этот человек пишет, что у нас с тобой был секс

Stef Jorge: как они узнали?

Johnny Weir: О ГОСПОДИ СТЕФ И ТЫ ТУДА ЖЕ

Stef Jorge: что это за ссылка?

Stef Jorge: что такое кинк-сообщество?

Johnny Weir: НЕ ЧИТАЙ!!!!

Stef Jorge: здесь все на английском языке… и я слишком устал, чтобы все это читать (фр.)

Johnny Weir: хорошо. Почему ты вообще онлайн? Разве в Швейцарии не 3ч ночи?

Stef Jorge: мне пришло столько смс с вопросом о зибрасвоне, что я не мог уснуть

Stef Jorge: и никто не говорит мне, что это такое

Stef Jorge: они говорят спроси у джонни! И я спрашиваю

Stef Jorge: но все равно ничего не понимаю

Johnny Weir: о, господи. Люди думают, что мы спим вместе. И они пишут об этом.

Johnny Weir: пишут про нас истории и почему-то называют это зибрасвон

Johnny Weir: о, господи, мне было физически больно печатать это

Stef Jorge: хорошие истории?

Johnny Weir: Я НЕ ЗНАЮ!! Я ИХ НЕ ЧИТАЮ! Меня ТОШНИТ ОТ ЭТОГО.

Johnny Weir: И Пэрис туда же. Он звонит и ЧИТАЕТ ИХ МНЕ.

Johnny Weir: он - ЗЛО

Stef Jorge: возможно, я не настолько устал

Stef Jorge: здесь говорится, что люди должны публиковать написанное в списке выполненных заявок

Johnny Weir: о, боже, Стефан. Не надо. НЕ НАДО.

Stef Jorge: что это такое (фр.)

Stef Jorge: «Во время репетиции шоу (это могут быть «Короли Льда» или прошлогодняя «Феста» или выдуманное шоу) Джонни дразнит Стефана – провокационные движения, случайные прикосновения, грязные предложения на ушко, прерванные поцелуи ... В конце дня он получает то, на что нарывался: обезумевшего от желания Стефана, который практически без прелюдий нагибает его и трахает на ближайшей поверхности»

Johnny Weir: ЧТО

Johnny Weir: ЧТО ЭТО

Stef Jorge: откуда они узнали?!

Johnny Weir: Я СДЕЛАЛ ТАК ВСЕГО РАЗ

Stef Jorge: ты сделал это трижды

Stef Jorge: я смеюсь, но, кажется, я готов еще и заплакать

Stef Jorge: здесь говорится, что я ударил тебя и назвал шлюхой

Johnny Weir: AAAAAAAAAХХХ

Stef Jorge: и тебе это понравилось

Johnny Weir: СПАСИБО, СТЕФАН. ПОЙДУ УДАЛЮ СЕБЕ МОЗГ. ТЫ ЕЩЕ ХУЖЕ, ЧЕМ ПЭРИС.

Stef Jorge: все это так странно

Stef Jorge: ты говоришь, Джереми Эбботт нашел это?

Johnny Weir: ДА. У всех нервный срыв. Дрю удалил свой твиттер.

Stef Jorge: о, нет, я ошибался

Johnny Weir: в чем ошибался?

Stef Jorge: я не бил тебя и не называл шлюхой

Johnny Weir: СЛАВА ТЕБЕ ГОСПОДИ.

Stef Jorge: здесь говорится, что тебе это приснилось

Stef Jorge: но тебе все равно понравилось

Johnny Weir: Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ.

Stef Jorge: Если верить этому автору, то это не так!

Johnny Weir вышел из сети

---

@jeremyabbottpcf у меня нет "ОТП". Я просто хотел, чтобы кто-нибудь написал про то, как мы с Мэрил боролись с агрессивными белками!
@jeremyabbottpcf К слову, вчера мы ходили в зоопарк.
@jeremyabbottpcf И мы видели зебру!
@jeremyabbottpcf и лебедя!
@jeremyabbottpcf они выглядели очень мило!

@j3r3bear Люди, не могли бы вы больше не спрашивать, читаю ли я эти истории? Я НЕ ЧИТАЮ.
@j3r3bear И не собираюсь. Потому что это очень НЕЛОВКО.
@j3r3bear и, насколько я знаю, про меня никто ничего не написал, так что...

@ApoloOhno Не могу перестать ржать всю неделю... значит ли это, что я – плохой человек? лол
@celskeet @ApoloOhno да. Но мы и так это знали.
@TheRealSimonCho @ApoloOhno ты читал историю, где ты был пирожным?
@TheRealSimonCho @ApoloOhno а еще, есть сюжет, где ты - оборотень
@TheRealSimonCho @celskeet и ты тоже
@TheRealSimonCho @celskeet @ApoloOhno и я нашел [ЧоНСки (Чо/Оно/Селски). Это было великолепно.

@Tenis_Den @AlexShibutani я нашел одну про себя...бeeeeeeeeeeeeeee

@EliotHalverson я рассказал вам, что думаю о гриндельдоре

.

(Гриндевальд/Дамблдор). Что я думаю о Свангус? Я думаю, что вы сумасшедшие.
@EliotHalverson это полный треш и угар. Я в восторге.

@mirai_nagasu эээ, я бы никогда не переспала с @EvanLysacek
@mirai_nagasu как только такое людям в голову приходит???

@floamo ЧТО?!!! Я НЕ ДЕВСТВЕННИК! (фр.)
@floamo НЕНАВИЖУ ИНТЕРНЕТ!!! (фр.)

@pchiddy оу, что я пропустил?
@pchiddy @Adaripp :O
@pchiddy @Adaripp ...чан/жубер? ЧАН/ЖУБЕР?
@pchiddy @Adaripp ух. хорошо. Отрубаю сеть.

@EvanLysacek Лечу в Корею! Целая неделя без интернета...
@EvanLysacek Слава Богу.

@BrianBoitano Я потолстел на восемь килограмм за неделю. Сейчас пеку печенье. Съем весь противень. Большое спасибо, Джереми.

@JohnnyGWeir Ванечка спит у меня на коленях. Мы заперли Пэриса в кладовке. Ему запрещено выходить онлайн. Мне тоже.

@Meryl_Davis Мы действительно ходили в зоопарк, но Я не видела зебру. Я видела лебедя и мангуста.

@Evgeniplushenko «Яг/Плющ»? Боже мой.

---

p_chillerz вошел в сеть
weirsus1984 вошел в сеть

p_chillerz: эй, сучка!
weirsus1984: прежде чем ты начнешь
weirsus1984: если ты пришлешь мне еще хоть один свангус-фик, я удалю твой номер из телефона и заберу ключ от квартиры
weirsus1984: а потом я подожгу тебя
weirsus1984: и скормлю твои дымящиеся останки собакам.
weirsus1984: я не шучу. я это сделаю.
p_chillerz: Ах-ах, кто-то ушел в глухой отказ?
weirsus1984: СУЧКА, Я ТЕБЯ УНИЧТОЖУ
p_chillerz: бугага
p_chillerz: тебе должно это льстить
p_chillerz: людям настолько интересны ты и слор, что они хотят знать ещееееe
p_chillerz: а когда они этого не получают, то начинают выдумывать это дерьмо
p_chillerz: твоя книга станет бестселлером
p_chillerz: добавь в нее какие-нибудь «намеки» о тебе и ламбиl
weirsus1984: ...пэрис. клянусь. Я ТЕБЯ ПОДОЖГУ.
p_chillerz: ты читал фик, где вы поженились?
weirsus1984: НЕТ, Я НЕ ЧИТАЛ, КАК МЫ ПОЖЕНИЛИСЬ
weirsus1984: ПОТОМУ ЧТО МЫ, БЛЯДЬ, НЕ ЖЕНИЛИСЬ
p_chillerz: но вы же трахаетесь
weirsus1984: ТРАХНУЛИСЬ ВОСЕМЬ РАЗ. ЗА ДЕСЯТЬ ЛЕТ.
p_chillerz: и это было волшебно
weirsus1984: БЛЯ, ТЫ ТАКАЯ СУКА. ЗАЧЕМ Я ВООБЩЕ С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ?
p_chillerz: потому что ты феймхор и в тайне тебе это нравится
weirsus1984: Ах ты ж бля... Это Я феймхор? На минуточку, это ТЫ называешь себя ПЭРИСОМ
weirsus1984: ПЭРИС!
p_chillerz: сучка, это у тебя есть реалити-шоу на тв
p_chillerz: да ты за славу родину продашь. а я просто использую момент
p_chillerz: и не надо заливать, вы трахнулись больше восьми раз
p_chillerz: но это не важно. вот почему все фанатки думают, что ты такая подстилка? Прям не просто снизу, а связанный и умоляющий себя трахнуть. Таким они тебя хотят видеть.
p_chillerz: ты что, излучаешь флюиды «ЭЙ, ВСЕ, Я МЕЧТАЮ, ЧТОБЫ МЕНЯ ПОИМЕЛИ»
weirsus1984: я ненавижу тебя. я так сильно тебя ненавижу
p_chillerz: ржунимагу
p_chillerz: хотя, ты - сверху во всех свангус-фиках
weirsus1984: Я НИЧЕГО НЕ ХОЧУ ОБ ЭТОМ СЛЫШАТЬ
p_chillerz: о, да, ты хочешь
p_chillerz: даже и не пытайся врать, ты ведь тоже так думаешь. Он самая покорная маленькая сучка на свете
p_chillerz: у вас же тогда дальше взаимных минетов не дошло, так?
weirsus1984: удаляю твой номер прямо в эту секунду
p_chillerz: лол
p_chillerz: ОМГ эта заявка
p_chillerz: «Джонни Вейр/Леди Гага, БДСМ, домашний питомец!Джонни + хозяйка!Леди Гага. Тренировка»
weirsus1984: ...
weirsus1984: ....
weirsus1984: я ненавижу этих людей
weirsus1984: ОНИ ОСКВЕРНИЛИ ГАГУ ДЛЯ МЕНЯ.
weirsus1984: ОНИ ОСКВЕРНИЛИ ГАГУ И СЛОВО «ЛЕБЕДЬ» И ИНТЕРНЕТ И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ
p_chillerz: бляяя… кто-то выполнил эту заявку
p_chillerz: иисус возьми меня на небо
p_chillerz: это арт!
weirsus1984: ЧТО
weirsus1984: ЧТО
weirsus1984: ПЭРИС ЧАЙЛДЕРС, ЕСЛИ ТЫ ПРИШЛЕШЬ МНЕ ЭТОТ РИСУНОК, Я ТЕБЯ ЛИНЧУЮ
p_chillerz: i865.photobucket.com/albums/ab220/myaznpersuazn... :D
weirsus1984: ТЫ …
p_chillerz: сладких снов!
weirsus1984: ГАГА C ПОСТЕРА ОСУЖДАЮЩЕ НА МЕНЯ СМОТРИТ
weirsus1984: ОНА ТАК СИЛЬНО ОСУЖДАЕТ
p_chillerz: не вини меня
p_chillerz: вини джереми эбботта!
weirsus1984: я сломаю его чертову шею, не волнуйся
weirsus1984: после того как сожгу тебя
weirsus1984: и скормлю остатки ване
p_chillerz: лол
p_chillerz: завтра увидимся
weirsus1984: сучка, даже и не подходи к моему дому
weirsus1984: тебе конец
p_chillerz: как скажешь
p_chillerz: я принесу круассаны
p_chillerz: ого... гляди-ка, кто-то нарисовал, как ты делаешь слор минет!
p_chillerz: и вы тинейджеры!
p_chillerz: хочешь посмотреть?

Вы были блокированы пользователем weirsus1984

p_chillerz: лол
p_chillerz: какие все трепетные

---

eliot h (el_malfoy) написал в ontd_skating,

Эй, сумасшедшие девочки! И мальчики. (А здесь есть мальчики?)

Это Элиот. Да, тот самый Элиот. Ахаха, у меня есть свой собственный тэг. Супер!

Итак, вы помните, как я случайно дал ссылку на онтд-скейтинг, а потом Джереми послал твит о вашем кинк-сообществе, после чего все ПЕРЕСТАЛИ ПИСАТЬ?
ПОЧЕМУ ВЫ ПЕРЕСТАЛИ ПИСАТЬ?

Заметили, что никто не прислал вам письмо с официальным уведомлением о прекращении деятельности сообщества?

Заметили, что Джереми пишет в твиттере о посещении зоопарка, лебедях и зебрах?

Заметили, что никто особо и не расстроился, кроме Дрю? И не волнуйтесь о нем. Он просто предпочитает сохранять свою личную жизнь личной.

ВСЕ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ, ЕСЛИ ВЫ ПРОДОЛЖИТЕ ПИСАТЬ. Обещаю. Если честно, то Джер и я страдаем из-за отсутствия новых фиков. Особенно Джер. ПОЧЕМУ О НЕМ НИКТО НЕ ПИШЕТ? Это серьезный вопрос! Он что не достаточно сексуален для вас? Поверьте мне, он вполне сексуален. Ну… или не мне, так как я ничего об этом не знаю, но предполагаю, что он достаточно сексуален, раз умудрился заполучить Массимо. Вперед.

И да, он тайно здесь бывает. У него нет жж, но он читает 90% незапертых постов. И вообще, что у вас тут за поклонение Плющенко? Странные вы. :P

Ну, что еще... Мой ОТП Гриндельдор. И Зибрасвон. (Канон ли это? Я НИКОГДА НЕ СКАЖУ. или скажу?) Мэрил нравится Свангус, но, кажется, ее в детстве уронили вниз головой. Джер шипперит Джермассимо, естественно. Адам... Адам хочет, чтобы вы все провалились к черту, но его до смешного легко шокировать, и я обожаю его истерики по поводу присылаемой мною порнушки. Пишите о нем больше. ~РАДИ НАУЧНОГО ЭКСПЕРИМЕНТА~.

Ах да, если вам нужны доказательства, вот ссылка на видео, которое я загрузил 10 минут назад (htttp). В нем я обращаюсь к вам и требую продолжения некоторых фиков.

Всех люблю! А ТЕПЕРЬ ПИШИТЕ МОИ ЗАЯВКИ.

1824 comments - (Post a new comment)

---

Pigsonskates вошел в сеть
slythereliot вошел в сеть

pigsonskates: Поверить не могу, что ты это сделал!
slythereliot: может, удалить?
pigsonskates: НЕТ! Это потрясающе!
pigsonskates: уже три человека выполняют мои заявки! ЦЕЛЫХ ТРИ!
pigsonskates: и люди снова пишут продолжения своих фиков!
pigsonskates: правда, заявки про Адама Риппона слегка странные...
pigsonskates: «ау времен древнего рима! Адам – Антиной, Брайан Орсер – Адриан». ВАУ, АДАМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОХОЖ НА АНТИНОЯ.
slythereliot: кто такой антиной?
pigsonskates: вот он - ru.wikipedia.org/wiki/Антиной
slythereliot: ох, черт. и впрямь похож.
slythereliot: o...кей.
slythereliot: это даже немного жутковато.
slythereliot: что есть хорошо.
slythereliot: ааааааххх адам меня сейчас так сильно ненавидит, думаю, он задушит меня во сне.
pigsonskates: хи-хи
pigsonskates: бу. про меня нет заявок на ау
slythereliot: а разве ты не появляешься в фике про летний лагерь?
pigsonskates: да, но только мельком
pigsonskates: но мне нравится этот рассказ
slythereliot: кстати, как твои каникулы?
pigsonskates: ПОТРЯСАЮЩЕ. Я просто обожаю Рим
slythereliot: собираетесь в венецию?
pigsonskates: наверное. в венецию, в ватикан и может быть в милан
pigsonskates: и
pigsonskates: ...я сейчас скажу кое-что очень личное о Массимо
slythereliot: о, господи
slythereliot: рейтинг R?
pigsonskates: нет
slythereliot: НЦ-17?
slythereliot: высококлассная нц-17?
pigsonskates: эээ...нет
slythereliot: тогда тебе нужно больше заниматься сексом
pigsonskates: :P у меня каникулы. Чем, по-твоему, я занимаюсь каждую ночь?
slythereliot: СЛИШКОМ МНОГО ИНФОРМАЦИИ!
pigsonskates: ты сам напросился!
pigsonskates: я СОБИРАЛСЯ сказать, что мне больше даже не надо говорить Массимо, что я люблю его
pigsonskates: я просто смотрю на него, и он понимает
slythereliot: меня сейчас стошнит
pigsonskates: Чтооо?
tslythereliot: это самая отвратительно-слюнявая вещь, что я слышал
pigsonskates: ай, заткнись
pigsonskates: ты просто завидуешь
slythereliot: а еще вы усыновите восемь детей и щеночка
slythereliot: они вырастут, разговаривая на ужасной смеси итальянского и английского, и никто не сможет понять, что они говорят
pigsonskates: А то. :)
pigsonskates: о, ура, появилось продолжение фика про случайное замужество! Мэрил его обожает
pigsonskates: и
pigsonskates: ой
pigsonskates: вот это действительно жутко
slythereliot: что там?
pigsonskates: надеюсь мпрег это не то, что я думаю
slythereliot: что, серьезно?
pigsonskates: ФУУУУУ ОМГ ФУУУУ
slythereliot: ахаха о, боже
pigsonskates: ФУУУУУУ ФУУУУУУУУ ФУУУУУУ
slythereliot: эй, ты же хотел восьмерых детей!
pigsonskates: ЗАТКНИСЬ.

pigsonskates вышел из сети

---

Следующий разговор переведен с французского языка.

bladejoux вышел в сеть

pchids: о, слава богу, ты здесь
bladejoux: Чего тебе надо?
pchids: ты видел, что случилось?
bladejoux: Что именно? Разлив нефти? Землетрясение? Атака Годзиллы? Ты научился придерживать язык?
pchids: почему ты всегда такой мудак?
bladejoux: это помогает держать тебя подальше от меня
pchids: господи, Бриан
bladejoux: Да, это я . Твой господь и спаситель
bladejoux: Если тебе нечего больше сказать, я пошел выгуливать Блейда
pchids: просто прочитай это - wintergameskink.livejournal.com/3425.html?threa... (прим. пер. – ссылка на фик Чан/Жубер)
bladejoux: я не читаю по-английски, идиот
pchids: оооххх
pchids: translate.google.com/translate?js=y&prev=_t&hl=...
bladejoux: ...
bladejoux: ...
bladejoux: ...и что?
pchids: что значит «и что»?
bladejoux: В Канаде что нет интернета? Ты никогда не гуглил свое имя и не натыкался на что-нибудь странное?
bladejoux: Господи, ты такой наивный
pchids: как ты можешь так спокойно на это реагировать?!
pchids: они ЗНАЮТ
bladejoux: Они ничего не знают, идиот. Они это выдумывают. Иногда попадают в точку. Это совпадение.
bladejoux: Девочки-подростки с гормональной бурей ужасные создания.
bladejoux: Это поэтому Вейр оставил мне длинное сообщение на автоответчике, что я не должен верить всему, что написано?
bladejoux: Господи. Американцы. Такие доверчивые.
pchids: я канадец
bladejoux: Это еще хуже. Американцы хотя бы не издеваются над французским языком, как канадцы.
pchids: ты такой членосос
bladejoux: Нет, это ты членосос.
bladejoux: Плохой членосос, к тому же.
pchids: пошел на хуй, сука
bladejoux: Мечтай дальше.
bladejoux: И «сука»? Прошу прощения?
bladejoux: В следующую нашу встречу...о, Патрик, мы с тобой серьезно поговорим.
bladejoux: Надеюсь, ты можешь сам определить эвфемизм в предыдущем предложении? Или тебе нужна помощь?

pchids вышел из сети

---

Следующий разговор переведен с русского языка.

Evgeni Plushenko: Я не понимаю, с чего все так расстроены.

Evgeni Plushenko: Я бы не сказал, что это смешно, но и вовсе не так ужасно, как считают некоторые. Дрю не надо было удалять свой твиттер. Это же не какие-нибудь девочки-маньяки с ножами, поджидающие его под окном. Мне это слегка льстит. Ну, льстит и смущает, но больше льстит.

Evgeni Plushenko: Я удивлен, что люди об этом НЕ знали.

Johnny Weir: Я знал. Немного.

Johnny Weir: но сейчас писать очень большая группа людей, вместо пары историй

Johnny Weir: *пишет

Johnny Weir: от этого страшнее

Evgeni Plushenko: После Олимпиады всегда увеличивается активность

Evgeni Plushenko: Просто в этот раз продлилось дольше

Johnny Weir: все равно это отвратительно

Evgeni Plushenko: Ладно. Поправь меня, если я ошибаюсь, но думаю, что причина, по которой ТЫ, просто таки обожающий внимание, так расстроен, именно в том, что кое-что из написанного правда.
Evgeni Plushenko: И не просто правда, это или очень недавняя правда или что-то, о чем ты в последнее время думал. Хм?

Evgeni Plushenko: Джоничка.

Evgeni Plushenko: Джоничка, отсутствие ответа в течение пяти минут позволяет мне подозревать, что я прав.

Evgeni Plushenko: Так в чем же я прав?

Evgeni Plushenko: Если ты скажешь «свангус», то мне придется полететь в Лос-Анжелес, чтобы проломить кое-кому голову

Johnny Weir: большое спасибо

Evgeni Plushenko: Пожалуйста

Johnny Weir: я сарказм

Evgeni Plushenko: Саркастичный.

Johnny Weir: тихо. мой русский язык идеален

Evgeni Plushenko: Это я?

Evgeni Plushenko: Или это Стефан?

Evgeni Plushenko: Я знаю, что это не я, значит это Стефан. Так?

Evgeni Plushenko: И снова отсутствие ответа в течение пяти минут только подтверждает мое предположение.

Johnny Weir вышел из сети.

Evgeni Plushenko: Господи, ты ведешь себя как ребенок.

---

@TheRealSimonCho Один совет начинающим писателям: «вкус его мускулистых бедер» - это плохая фраза, если только вы не пишете о каннибализме

@EliotHalverson что это еще за свангус в фике по моей заявке? я «специально» просил зибрасвон! Кто-то сейчас нарвется на неприятности

@jeremyabbottpcf @Meryl_Davis Хватит доставать меня вопросом о детях! :(

@Meryl_Davis У меня появилось вдохновение что-нибудь написать! ХЕХЕХЕХЕ.

@BrianBoitano ЧЕРТ ПОБЕРИ, МЭРИЛ.

@Charlieawhite @Meryl_Davis Я тебя боюсь.

@Adaripp Ла ла ла ла ла ла. Предыдущей недели не было.
@Adaripp И я вовсе не стою над кроватью Элиота с тесаком в руках.
@Adaripp Вы, извращенцы, теперь, наверное, напишите и об этом, да? НЕТ ВЫХОДА!!

@pchiddy сегодня я ничего не понимаю. :S
@pchiddy и прежде чем вы спросите, заткнитесь.

@EvanLysacek @atrebunskaya ПОЖАЛУЙСТА прекрати присылать мне ссылки!! Я не буду их читать!!!
@atrebunskaya @EvanLysacek у тебя нет чувства юмора:)
@atrebunskaya @EvanLysacek и парень... ты разве не должен был написать это в приват? В следующий раз, нажми кнопку «личное сообщение»

@JohnnyGWeir Регруппировка. Перенастройка. Пэрис по-прежнему отлучен от сети. Спасибо вам за поддержку, котята.

@floamo кажется, мне стало полегче… (фр.)
@Evgeniplushenko @floamo community.livejournal.com/skatingkink/1113.html...:)))) (прим. пер. – ссылка на фик Амодио/Жубер)
@floamo @Evgeniplushenko D: ЧТО!??? (фр.)
@floamo *БЛЮЕТ*
@floamo И Я СНОВА НЕНАВИЖУ ИНТЕРНЕТ (фр.)
@floamo а еще я ненавижу @Evgeniplushenko. Чтоооо!!!??? (фр.)

@NegativeApolо ООООХ. я так голоден

---

pigsonskates вошел в сеть

slythereliot: хей, красавчик! давно не виделись!
slythereliot: прошло целых три дня! чем занимался?
pigsonskates: ты не поверишь.
pigsonskates: я согрешил в ватикане.
slythereliot: ЧТО.
slythereliot: а я хочу это знать?
pigsonskates: эм
pigsonskates: наверное, деталей можно избежать
pigsonskates: но
pigsonskates: мы были с исторической часовне 14-го века, там был маленький альков со статуей Девы Марии, и я подошел рассмотреть ее поближе, а Массимо пошел за мной и…эээ…
pigsonskates: думаю, священник спал или что-то в этом роде
slythereliot: пожалуйста, скажи мне, что ты не трахался в церкви
pigsonskates: Эй! Это была часовня
pigsonskates: и это была всего лишь работа рукой!
pigsonskates: ну, я хочу сказать
slythereliot: ВСЕ, ХОРОШО, ТЫ МОЖЕШЬ УЖЕ ПРЕКРАТИТЬ
pigsonskates: Я сам в шоке. Поверить не могу, что мы это сделали. Похоже, я немного безумен, но меня это даже не волнует.
slythereliot: в ватикане.
slythereliot: мой. бог. джереми. твоя жизнь катится под откос.
pigsonskates: Мне нравится моя жизнь. :)
pigsonskates: а как твоя?
slythereliot: отлично
slythereliot: напился в пятницу впервые за долгое время
slythereliot: адам и флоран амодио хотят убить меня
pigsonskates: а флоран-то чего?
slythereliot: евгений плющенко продолжает находить порн с его участием и посылать ему, а он винит меня
slythereliot: и присылает мне кучу личных сообщений на плохом английском
pigsonskates: хиии
pigsonskates: стой, Евгений Плющенко? Он читает по-английски?
pigsonskates: ой, мама
pigsonskates: кое-что из того, что про него пишут, по меньшей мере вызывает тревогу
slythereliot: но не такую, как твой фик с мпрег
pigsonskates: ...мой ЧТО?
slythereliot: кто-то выполняет эту заявку
slythereliot: там столько лулзов
slythereliot: ну, во-первых, ты беременный.
slythereliot: близнецами.
slythereliot: и в таком состоянии ты постоянно занимаешься сексом.
slythereliot: по крайней мере, я так думаю. я только мельком взглянул на это. взглянул и вопросил «ГОСПОДИ, ЗА ЧТО?»
slythereliot: джер?
slythereliot: джер?
slythereliot: ты в порядке?
slythereliot: эй, парень, ответь мне
pigsonskates: опыт секса в ватиканской часовне 14-го века только что был перечеркнут
pigsonskates: пойду выколю себе глаза
pigsonskates: пожалуйста, скажи им
pigsonskates: кем бы они ни были
pigsonskates: что они не правы
pigsonskates: мужчины не могут беременеть
pigsonskates: прошу прощения
pigsonskates: мне срочно надо найти Массимо
pigsonskates: ну и экзорциста
slythereliot: мне жаль?

pigsonskates вышел из сети

---

Re: Аист прилетел, 5/?
el_malfoy
2010-06-08 09:50 pm (local)
Эй, я не прошу вас перестать писать или еще что, но Джер просил передать, что мужчины не могут забеременеть.

---

Evgeni Plushenko: У нас дома есть яйца?

Yana Rudkovskaya: Женя! Я думала ты в библиотеке

Evgeni Plushenko: Так и есть. Пишу с компьютера в детской библиотеке

Evgeni Plushenko: Егор носится вокруг и всех задирает

Yana Rudkovskaya: о, просто парень моей мечты

Yana Rudkovskaya: нет, яиц у нас нет. и молока нет. купишь на обратном пути?

Evgeni Plushenko: хорошо

Yana Rudkovskaya: о, и джонник звонил

Yana Rudkovskaya: я дала ему номер твоего мобильного, так как он его потерял. и он показался мне очень расстроенным, но не сказал почему

Evgeni Plushenko: хорошо

Yana Rudkovskaya: ооо, продолжение лебединого озера!

Evgeni Plushenko: притворюсь, что не понял, о чем ты, ибо альтернатива слишком ужасна для меня

Evgeni Plushenko: ты порочная женщина. <3

Yana Rudkovskaya: я совершенствую свой английский!

Yana Rudkovskaya: :-*

Evgeni Plushenko: О боже, я женился на сумасшедшей.

Yana Rudkovskaya: сказал другой сумасшедший.

Evgeni Plushenko: Тихо! Я вполне разумен. Я просто хочу захватить мир. В этом желании нет ничего странного.

Evgeni Plushenko: и мне пора идти. Егор вознамерился съесть книгу.

Evgeni Plushenko: яйца и молоко?

Yana Rudkovskaya: да. хорошего дня, дорогой!

Evgeni Plushenko: тебе тоже, любимая. <3

Evgeni Plushenko вышел из сети

---

p_chillerz вошел в сеть

p_chillerz: да что с тобой в последнее время???
p_chillerz: ты постоянно выглядишь так, будто у тебя запор
weirsus1984: заткнись.
weirsus1984: я думаю.
weirsus1984: о жизни.
weirsus1984: веду великие философские дебаты в пределах своей черепушки
weirsus1984: спасаю мир, при помощи своих серых клеточек
weirsus1984: поэтому съебись.
p_chillerz: а, понятно. ясненько.
p_chillerz: а я - славный человек
p_chillerz: серьезно, какого хрена
p_chillerz: это всего лишь плохой фанфикшен
p_chillerz: выше нос
weirsus1984: о, господи, пэрис, не все имеет отношение к бредовым сексуальным фантазиям девочек-подростков
weirsus1984: в моей жизни сейчас есть стрессы и помимо этого
weirsus1984: мне надо убить джереми эбботта, но я всегда собирался это сделать
p_chillerz: ааа, хорошо
p_chillerz: я тебе верю
p_chillerz: в последнее время все, что ты ешь, - это швейцарский шоколад
p_chillerz: ты выдерживаешь песни бритни спирс дольше десяти минут
p_chillerz: ты смотришь видео с этим чертовым красным котом и не валяешься от смеха
p_chillerz: нет, конечно же это еще ни о чем не говорит
p_chillerz: следующим твоим шагом, видимо, будет покупка игрушечной зебры, чтобы засыпать с ней в обнимку
p_chillerz: наверное, я должен радоваться, что не плюшевого мангуста. это было бы перегибом
weirsus1984: не смей.
p_chillerz: мне нравится ламбьель. он милашка. чертова дива, но милашка
weirsus1984: я серьезно, пэрис.
weirsus1984: не. смей.
p_chillerz: о, я посмею.
p_chillerz: я постоянно говорю, что тебе нужен секс
p_chillerz: почему бы и не с симпатичной дивой из твоего прошлого?
p_chillerz: и ты уже спал с ним
p_chillerz: ничего необычного
weirsus1984: Прекрати.
p_chillerz: ты опять названиваешь Плющу посреди ночи
p_chillerz: что означает, что тебе нужен серьезный совет касательно личной жизни от кого-то умудренного опытом
p_chillerz: ой, гляньте, мертвая тишина в ответ!
p_chillerz: только посмей заблокировать меня снова, сучка

weirsus1984 вышел из сети

p_chillerz: ууууу
p_chillerz: заколебало уже вникать в твои драмы!

---

slythereliot вошел в сеть

Adaripp: я сбился со счета причин, из-за которых собираюсь убить тебя
Adaripp: надеюсь, ты воскреснешь как иисус, после того как я проломлю тебе голову
Adaripp: и прекрати называть меня адамтиной или я выброшу тебя из окна
Adaripp: выбор за тобой
slythereliot: ты должен признать, что это хороший фик
Adaripp: никогда!
Adaripp: все, что включает в себя описание педерастических отношений, автоматически превращается в ужасную писанину!!!
slythereliot: лол
Adaripp: ТЫ - ЗЛО
slythereliot: ты просто расстроен, что в конце тебе придется утонуть в Ниле
Adaripp: ПОШЕЛ ТЫ
Adaripp: Я ПРЕВРАЩУСЬ В БОГА.
slythereliot: властью Орсеруса
slythereliot: орсерус – такое жалкое имя
slythereliot: но не такое жалкое, как адамтиной
slythereliot: кстати, ты читал фик про беременного джереми?
Adaripp: беременного.
Adaripp: БЕРЕМЕННОГО?!
slythereliot: лол, не знаю, чего он так всполошился
slythereliot: он занимался сексом в ватикане
slythereliot: переживет и то, что какая-то ненормальная девица обрюхатила его в своем фике
Adaripp: ........
Adaripp: ладно. Все, что я почерпнул из нашего разговора, это то, что у джереми эбботта был секс с ненормальной девицей в Ватикане, и теперь он беременный
Adaripp: но реальность, наверное, еще страшнее
Adaripp: поэтому прошу тебя не ставить меня в известность о реальности или я сделаю ЧТО-НИБУДЬ СТРАШНОЕ.
Adaripp: например
Adaripp: выпрямлю волосы
slythereliot: НЕТ, ТОЛЬКО НЕ ВОЛОСЫ!
slythereliot: подожди минутку
slythereliot: загляни в сообщество
Adaripp: отвали, я не пойду
slythereliot: полюбуйся на заявку, которую я только что послал
Adaripp: О, господи
Adaripp: О ГОСПОДИ
Adaripp: «Джонни Вейр обнаруживает сообщество, внезапно понимает, что лююююбит Ламбьеля, стеная, бродит по дому и в конец достал милого, многострадального Пэриса, потому что ему не хватает смелости на один телефонный звонок. ВЫТАЩИ ГОЛОВУ ИЗ ПЕСКА, ВЕЙР. Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО»
Adaripp: какого ЧЕРТА
slythereliot: лолшто
slythereliot: это не моя
slythereliot: моя про то, как кто-то насильно выпрямляет тебе волосы, пока ты спишь, и ты слетаешь с катушек
Adaripp: НЕТ Я СЕРЬЕЗНО ЧТО ЭТО ЗА ЗАЯВКА
Adaripp: она превращается в отповедь
slythereliot: дай посмотреть?
Adaripp: страница 131
slythereliot: ...вау
slythereliot: «ДА. Я ПОНИМАЮ, ЧТО У ТЕБЯ ПОСТОЯННЫЕ СТРЕССЫ. Я ПОНИМАЮ, ЧТО ТЫ ДО СИХ ПОР НЕ ДОВЕРЯЕШЬ ОТНОШЕНИЯМ НА РАССТОЯНИИ. МНЕ ПОХУЙ. ПОЗВОНИ ЕМУ, ПРИДУРОК. АХ ДА, ПРИВЕТ ЛАМБЬЕЛЬ. ПРЕДПОЛАГАЮ, ЧТО ТЫ ТОЖЕ ЭТО ЧИТАЕШЬ, ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ЧИТАЮТ. ПОЗВОНИ ДЖОННИ»
slythereliot: о боже
Adaripp: ум
Adaripp: я позвоню джонни
Adaripp: все это очень странно
slythereliot: черт.
slythereliot: зибросван ДЕЙСТВИТЕЛЬНО канон?
Adaripp: заткнись.

Adaripp вышел из сети

---

@JohnnyGWeir Всем моим котятам, которые переживают: Нет, Пэрис не пишет в «сообществе». Я тоже не пишу. Не хочу даже знать, о чем вы.

Личное сообщение от JohnnyGWeir для parisianchild

Я ТЕБЕ ТАК ПО ЯЙЦАМ ВРЕЖУ, ЧТО ТЫ ЗАДНИМ ЧИСЛОМ НЕ РОДИШЬСЯ НА СВЕТ!

@RyanSBradley Я так рад, что у меня не было сети последнее время
@RyanSBradley @JohnnyGWeir Ты в порядке?

@TanithJLB Ну что, попробуем еще раз съездить в отпуск?
@TanithJLB @Charlieawhite только посмей упомянуть интернет, и я обрею тебя налысо
@Meryl_Davis @TanithJLB ИНТЕРНЕТ!!!
@Charlieawhite @Meryl_Davis Поздравляю! Теперь я лысый.
@jeremyabbottpcf @Charlieawhite О нет! :(((
@jeremyabbottpcf @TanithJLB ты хотя бы сохранила волосы? Возможно, у нас получится приклеить их назад?
@TanithJLB @jeremyabbottpcf Нет. Теперь он навсегда останется лысым.

@EvanLysacek Они говорят, что я ндолжин коменитровать на эту ттему

@TanithJLB Ой, мама.

@EvanLysacek А ПОЧЕМУУ НЕТ? Эжто моя жизнь
@EvanLysacek я могу коммнетирвать свобю жмизнь
@EvanLysacek дело в тьом
@EvanLysacek весь этот свангус эт о полдный итиотизм
@EvanLysacek это все нне ваеш дело
@EvanLysacek ЭТО НЕИМЕЕТ НИКАКОГ ЗНАЧЕНИЯ!
@EvanLysacek я нтаурал! Мне нрватся девушки понятно?!!! Вбейте это себе вв голов ы!!
@EvanLysacek восновнм натура л
@EvanLysacek даже еслии и нетт ЭТО НЕВАЖОНО.
@EvanLysacek я это Я. А нетот скенм я сплю
@EvanLysacek ии руккой это ни СЕКС СЕКс
@EvanLysacek это овсе н е ОТНОШЕНИЯ
@EvanLysacek олсобено если э то случсилось только раз
@EvanLysacek два
@EvanLysacek Пэтому затикнитес об этом!!!
@EvanLysacek любль ю корейское виино
@EvanLysacek каак называеться? soju
@EvanLysacek Soju. БЛЯ ОНО КЛАССНОЕЕЕ1!!
@EvanLysacek пасиббо @yunaaaaaaaaaa

@atrebunskaya @EvanLysacek ПАРЕНЬ!!! НЕМЕДЛЕННО ОТКЛЮЧАЙСЯ!

@mirai_nagasu @EvanLysacek а Фрэнк знает, что ты напился???

@BrianBoitano @EvanLysacek Это была глубокая речь. Печеньку?

@pchiddy становится все чудесатее

@EliotHalverson Вау. Вот теперь я действительно чувствую себя виноватым.
@EliotHalverson Эпично забавное зрелище но и... не менее эпичная путаница.

@floamo наверное я злой, но я смеялся @evanlysacek (фр.)
@Tenis_Den @floamo bit.ly/9jwPlZ :D (прим. пер. - ссылка на подзамочную запись)
@floamo @Tenis_Den ААААААГХ

@j3r3bear @Tenis_Den какого черта?!
@j3r3bear @Tenis_Den ты больше не мой младший брат. ФУУУУ!!!

@JohnnyGWeir @EvanLysacek Ох, милый.

@jeremyabbottpcf @EvanLysacek Эм...ладненько...

@NegativeApolo Фигурист не умеет пить, тоже мне сюрприз
@ApoloOhno фигурист не умеет пить, тоже мне сюрприз
@TheRealSimonCho @NegativeApolo @ApoloOhno Я ТАК И ЗНАЛ!!!!

---

(Аноним)
2010-06-10 06:24 pm (local) (link)

ЗАЯВКА ОСНОBAНА НА ЭТОЙ ФОТОГРАФИИ http://i48.tinypic.com/9icm7b.jpg

БРИАН ЖУБЕР КАК ОБЫЧНО ВЕДЕТ СЕБЯ КАК ПЬЯНАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ ШЛЮХА И СПИТ С ГРЕБАННЫМ ФЛОРАНОМ АМОДИО, ОН ЖЕ ЧУДО-КАРЛИК. ПАТРИКА ЭТО ЗАЕБАЛО. БРИАН ИЗВИНЯЕТСЯ ВПЕРВЫЕ ЗА ВСЮ СВОЮ ИДИОТСКУЮ ЖИЗНЬ. КАК БЫ СЛОЖНО ЭТО НИ БЫЛО ПРЕДСТАВИТЬ.

Шел бы ты на хуй, Бриан.

---

@pchiddy Я хочу услышать, что ты скажешь обо мне, как ты собираешься жить без меня, я хочу услышать, чего ты хочешь. Чего ты, черт побери, хочешь?
@floamo @pchiddy О, это же песня Дэмиена Райса? Я люблю Дэмиана Райса! :D (фр.)
@pchiddy @floamo отвали, шлюха.
@j3r3bear @pchiddy ПАТ. КАКОГО ЧЕРТА. Что на тебя нашло?
@j3r3bear @pchiddy Ты в порядке?

@Charlieawhite Эээ. На самом деле я вовсе не лысый, ребята. Это была шутка.
@Charlieawhite Это что еще такое? «Я ХОЧУ АНГСТ ЧАРЛИ/ВОЛОСЫ ЧАРЛИ ЧТОБЫ ОПЛАКАТЬ ГИБЕЛЬ ЭТИХ САМЫХ ВОЛОС»
@Charlieawhite МЭРИЛ. Я ЗНАЮ, ЭТО БЫЛА ТЫ.

@jeremyabbottpcf Ватикан ПРЕКРАСЕН!! Я люблю Италию!!!
@jeremyabbottpcf @EliotHalverson ни слова

@EvanLysacek Привет.
@EvanLysacek Сейчас я должен был сообщить вам, что мой твиттер взломали. Но знаете что? Это не так.
@EvanLysacek Что вы хотите от меня услышать?? Я напился. Я сказал правду. Если она вам не нравится, отвалите.
@EvanLysacek Как я и сказал вчера, это моя жизнь
@EvanLysacek Мне уже ТОШНО врать самому себе. ТОШНО.
@EvanLysacek Иногда я бисексуален. Кого это, блядь, волнует???
@EvanLysacek Меня нет. и вас не должно
@EvanLysacek это не имеет никакого отношения к тому, чем я занимаюсь за пределами спальни
@EvanLysacek Я ЭТО Я. А не то, кого я выбираю на ночь.
@EvanLysacek Поверить не могу, что только псевдосталкерский фанфикшен заставил меня осознать это.
@EvanLysacek Пишите свои чертовы истории дальше. Меня это не волнует.
@EvanLysacek Элиот и Джереми, вы психи. Но, Спасибо.
@EvanLysacek @JohnnyGWeir Ты. Не называй меня «Милый».
@EvanLysacek бля. Теперь с похмелья тащиться на репетицию.
@EvanLysacek Неважно. Оно того стоило.
@EvanLysacek @J_butt что делаешь сегодня вечером?

@ApoloOhno @EvanLysacek твою мать, чувак
@ApoloOhno @EvanLysacek у меня ощущение, что я должен тебе заплатить за вдохновляющую речь
@atrebunskaya @EvanLysacek <3

@celskeet мне кажется, это подходящее время, чтобы признаться, что я никогда не спал с аполо
@celskeet но очень этого хочу.
@celskeet в любом случае, сегодня у меня будет секс. ;]

@Adaripp Oх.
@Adaripp Вау.
@Adaripp @EliotHalverson У меня стало на одну причину меньше, чтобы убить тебя!

@J_Butt @EvanLysacek Как ты относишься к «Сумеркам»?

@JohnnyGWeir @EvanLysacek Ну что ж. Я рад, что ты во всем разобрался. Давно пора
@JohnnyGWeir Свернулся клубочком на диване, смотрю «Амели». Почему некоторые люди никогда не проверяют свой е-мэйл?

@NegativeApolo ДА!!! Свежее мяско! Уже мастурбирую!!

@TheRealSimonCho @celskeet @NegativeApolo СПАСИБО ЧТО ПОДЕЛИЛИСЬ.

---

Следующий разговор был переведен с французского языка.

bladejoux: Это была твоя заявка?
bladejoux: Твоя?
bladejoux: Твоя. Конечно твоя. Господи, помоги мне.
bladejoux: Почему там? Почему тебе понадобилось сказать это именно ТАМ?
pchids: привлекло твое внимание, не так ли?
pchids: я готов поделиться с жуткими обитателями интернета тем, что мне, блядь, не нравится, когда ты ведешь себя как свинья, если привлечет твое внимание
pchids: если бы я сказал это здесь, ты бы просто высмеял меня
bladejoux: Между нами НИЧЕГО не было.
pchids: Бриан, ты всегда это говоришь!
pchids: ты сказал то же самое о стефане!
bladejoux: СТЕФАН СПИТ СО ВСЕМИ. ЭТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИЛО.
pchids: ты до сих пор не извинился
bladejoux: ТЫ БЫЛ В КАНАДЕ! ЧТО Я, ПО-ТВОЕМУ, ДОЛЖЕН БЫЛ ДЕЛАТЬ?
pchids: не знаю.
pchids: а, нет! знаю!
pchids: НЕ СПАТЬ С НИМ, БЛЯ!
pchids: и еще одно радикальное предложение. ты мог бы...
pchids: извиниться?
pchids: перезвонить мне хоть раз в жизни?
pchids: и не только ради секса по телефону?
pchids: попробовать быть моногамным дольше, чем один месяц? как это делаю я, например? как это делают все нормальные люди? я понимаю, что нормальный фигурист это противоречие, но ты мог бы хотя бы попытаться?
pchids: господи. я терплю столько дерьма от тебя
pchids: и прежде чем ты начнешь
pchids: я не считаю, что я влюбленный идеалист, только потому, что не хочу, чтобы мой бойфренд трахался с карликами
pchids: я не считаю, что это безнадежно наивно надеяться, что ты сможешь держать себя в штанах до приезда в торонто
pchids: моложе чем ты =/= идиот
pchids: высокомерие + сексуальная привлекательность =/= всегда прав
bladejoux: я не спал с ним
pchids: о, да, конечно, я тебе верю
bladejoux: Патрик. Малыш. Я не спал. Клянусь.
bladejoux: Прости меня.
bladejoux: Прости.
bladejoux: За все.
bladejoux: Включи скайп. Я хочу увидеть тебя.
bladejoux: Пожалуйста?
bladejoux: Патрик?
bladejoux: Ты все еще здесь?
bladejoux: Пат?

pchids вышел из сети

bladejoux: Дерьмоооо.

---

pigsonskates вошел в сеть
slythereliot вошел в сеть

pigsonskates: Это очень странно.
slythereliot: что?
slythereliot: эван, внезапно открывшийся в твиттере и потом подцепивший джеффа баттла?
pigsonskates: Нет, не это
pigsonskates: хотя это тоже было довольно странно
pigsonskates: я получил гневное письмо от Бриана Жубера с обвинениями в том, что его бойфренд больше с ним не разговаривает
pigsonskates: По крайней мере, я думаю оно было об этом. Текст выглядел так, будто он написал его по-французски, а потом пропустил несколько раз через онлайн-переводчик
pigsonskates: что меня интересует, так это где он взял мой электронный адрес???
slythereliot: а кто у него бойфренд?
pigsonskates: Патрик Чан, кажется?
slythereliot: омг
slythereliot: омг а я то ДУМАЛ, что это за заявки появились вчера вечером
pigsonskates: Что за заявки? Я давно туда не заходил...мой телефон ненавидит жж
pigsonskates: И я был заааанят.
slythereliot: осквернением древних святынь? мвахахаха
pigsonskates: Хей, сначала сам попробуй, потом смейся :P
slythereliot: здесь что-то около двадцати заявок
slythereliot: секундочку
slythereliot: ...
slythereliot: «Бриан жубер круглый идиот и умоляет патрика простить его»
slythereliot: «Бриан любит патрика больше всего на свете»
slythereliot: «патрик ответь на телефон пожалуйста ПОЖАЛУЙСТА»
slythereliot: «я приеду в торонто раньше ради тебя. завтра вылетаю»
slythereliot: и потом еще куча на французском
pigsonskates: Вау.
slythereliot: я знаю. это как встречаться по интернету. только еще глупее.
slythereliot: фанатки, естественно, обезумели, увидев это
slythereliot: но кажется они по-прежнему думают, что все это просто фандомный прикол
pigsonskates: Они уже сделали что-нибудь сумасшедшее?
slythereliot: эээ, да. можно и так сказать
slythereliot: ты знаешь, что такое «шипперские войны»?

---

Stef Jorge Johnny Weir Привет. Я получил твое письмо. В следующий раз, просто позвони, глупая божья коровка. :)

18 minutes ago Comment Like See Wall-to-Wall

---

(Аноним)
2010-06-11 02:14 am (local) (link)
В этом фике я бы хотел чтобы патрик меня простил

skatingsock
2010-06-11 2:15 am (local) (link)
Мы были правы. АйПи из Пуатье. ЭТО НА САМОМ ДЕЛЕ БРИАН.

el_malfoy
2010-06-11 2:17 am (local) (link)
Я как раз хотел прокомментировать ситуацию. Не могли бы вы сумасшедшие девочки (и мальчики!) прекратить свои «шипперские войны»? Вы только что получили подтверждение, что это коснулось реальных людей

---

@j3r3bear в аэропорту торонто. прикиньте....я только что случайно встретил БРИАНА ЖУБЕРА.
@j3r3bear он выглядел так, будто столкнулся с поездом. Что он вообще здесь делает?

@pchiddy @j3r3bear ЧТО?

@J_Butt Прошлая ночь. Боже. Я люблю Корею. я люблю корею. :)

@floamo я не девственник, но я и не шлюха (фр.)
@floamo и я не люблю собак (фр.)
@floamo или мужчин (фр.)
@floamo да, я гетеросексуал. о мой бог. это катастрофа! (фр.)
@floamo извиняюсь за доставленные неудобства (фр.)
@floamo хотя нет. не извиняюсь (фр.)

@Adaripp @J_Butt @EvanLysacek Ребят, а вы не могли бы вести себя поскромнее на репетиции? Или хотя бы не миловаться на льду? Вы только что чуть не сбили Мики.

@JohnnyGWeir Полететь в Корею или подождать?
@JohnnyGWeir A, к черту. Значит в Корею!
@JohnnyGWeir И прежде чем вы придете к неправильному заключению, это значит, что Зибрасвон канон.
@JohnnyGWeir Поверить не могу, что я это сказал. Меня оправдывает то, что я немного навеселе.
@JohnnyGWeir История повторяется и, я уверен, это вдохновит вас на многие заявки на Свангус, несмотря на то, что этот пейринг - фундаментальная неправда.
@JohnnyGWeir Я вас раскусил, ребятки. Мои привередливые котята. Ха!

---

Adaripp вошел в сеть
Slythereliot вошел в сеть

slythereliot: как дела в корее?
Adaripp: пугающе. Очень весело и в тоже время...
slythereliot: рассказывай!
Adaripp: ты себе не представляешь, как странно слышать, когда эван лайсачек разговаривает не в своем обычном монотоне! Да еще постоянно!
Adaripp: но он такой счастливый
Adaripp: я ненавижу корейские отели и их слишком тонкие стены, и то, что меня поселили рядом с номером джеффа
Adaripp: боже, такое ощущение, что он пытается в течение недели компенсировать свою годами подавляемую бисексуальность
Adaripp: это немного напрягает
Adaripp: и конечно, джонни тоже здесь, поэтому ламбьель проводит 80% своего времени пуская на него слюни
slythereliot: он прислал мне корзину с фруктами.
Adaripp: кто?
slythereliot: джонни. ну... фрукты и шоколад, и айпод, и все это в дизайнерской корзине
slythereliot: в записке говорилось «ты сумасшедший. пожалуйста, никогда со мной не разговаривай. зибрасвон это канон. во что превратилась моя жизнь»
Adaripp: что так и написал «во что превратилась моя жизнь»?
Adaripp: пора отлучать его от интернета
Adaripp: что еще важнее, пора отлучать от интернета тебя. ты плохо влияешь на национальную безопасность.
slythereliot: чувак, я помог воссоединиться трем парам!
Adaripp: трем?
slythereliot: зибрасвон, джефф и эван, и аполо оно и селски. они конькобежцы.
slythereliot: и они флиртовали всю прошлую ночь
Adaripp: какого черта происходит с людьми?
Adaripp: эван, совершающий каминаут и флиртующий через твиттер
Adaripp: конькобежцы, флиртующие через твиттер
Adaripp: джонни, посылающий тебе корзинку с фруктами
Adaripp: патрик чан и бриан жубер, ссорящиеся при помощи ЗАЯВОК НА ФАНФИКШЕН
Adaripp: кстати, это означает, что ты помог образоваться только двум парам. Я уверен, что они расстались, так что это идет в минус 1 пару
slythereliot: джереми тен написал, что видел жубера в аэропорту торонто
slythereliot: если бы мой бойфренд пересек чертов атлантический океан, чтобы извиниться, я дал бы ему еще один шанс
Adaripp: но, жубер такой засранец. ты когда-нибудь разговаривал с ним? невероятно высокомерный. и спит со всеми подряд, как будто это его работа.
slythereliot: значит, он действительно любит патрика
slythereliot: если он спит со всеми подряд и такой высокомерный, но все равно садиться в первый самолет до канады, чтобы вымолить прощение, это о чем-то да говорит. И отвратительно слюняво.
Adaripp: ударение на «отвратительно»
Adaripp: мне пора идти. Бесконечный скрип кровати в соседней комнате наконец закончился. Может, смогу поспать пару часов
slythereliot: удачи!
Adaripp: о, нет. опять началось
Adaripp: я пойду спать к мики. это уже не смешно.
slythereliot: лол. спокойной ночи.
Adaripp: заткнись. спокойной ночи.

Adaripp вышел из сети

---

Jeremy (jabbotts_jabber) написал в ontd_skating,

Эй, ребята! У меня мало времени, поэтому я быстренько развею тут некоторые слухи!

ВО-ПЕРВЫХ. Да, Бриан и Патрик переживают некоторые трудности. Бриан сейчас в Торонто. Пожалуйста, не беспокойте их по этому поводу. Это не ваша вина. Это вообще ничья вина. Просто отстаньте от них, ладно?

Теперь о хорошем!!!

ДА, Эван и Джефф встречаются! Джеффри просил передать, что хочет более благозвучное название пейринга!!!

ДА, Стефан и Джонни тоже встречаются! Зибрасвон это канон!!

Стоит упомянуть, что Селски и Аполо Оно тоже вместе!!! Просто не читайте их твиттер, если в комнате ваша мама!

Наверное, я должен сказать, что в этих хороших событиях есть ваша заслуга...ваша и Элиота, но не слишком зазнавайтесь, ладно?

Кстати, у меня есть разрешение писать все это. А теперь и у вас есть разрешение истерить по этому поводу. :)

Кто-нибудь может проставить за меня тэги?? Спасибо!

2874 comments - (Post a new comment)

@темы: Лайсачек, Ламбьель, Чан, Плющенко, Амодьо, Вейр, Жубер, Фанфики

---

Внезапно?

[Adena]

Американский фигурист Джонни Вейр женился на Викторе Воронове

В Нью-Йорке известный американский фигурист Джонни Вейр, хорошо знакомый российской публике любовью к русскому языку, исполнил свое обещание и женился в канун Нового года на Викторе Воронове, юристе из России, живущем в США.
Источник

@темы: Полезная информация, Вейр

---

Предложение.

[Adena]

Чтобы несколько оживить жизнь нашего сообщества, возникла идея провести небольшую игру в драбблы. Так как сообщество у нас пока небольшое и не очень активное, полноценный фест с большими текстами будет несколько затруднителен, а вот игра в драбблы более приемлема по формату.

Суть в следующем: администрация создает пост со списком произвольных слов на разные темы. Все желающие пишут драбблы (от 100 слов) с любым слэшным пэйрином в рамках фигурного катания, любого жанра и рейтинга. И только с одним обязательным условием: в тексте должно быть использовано одно или более слов из предложенного списка.

При желании, игру можно провести в форме мини-феста. Условия такие же, только по окончанию срока игры (ориентировочно - один месяц) будет проведено голосование на лучший драббл.

Вопрос: Играем?

1. Да.		12	(70.59%)
2. Играем в формате феста (с голосованием по окончании).		4	(23.53%)
3. Не играем.		1	(5.88%)
4. Играем, если изменить правила (в комментарии указать, что именно изменить).		0	(0%)
Всего:		17

@темы: Административный пост, Фанфики

---

ЧМ 2011

[Adena]

Москва примет чемпионат мира по фигурному катанию 2011 года. Об этом сегодня сообщили в Федерации фигурного катания на коньках России. Соревнования пройдут с 25 апреля по 1 мая в московском Дворце спорта "Мегаспорт".

Изначально мировое первенство должно было состояться в Японии. Однако Международный союз конькобежцев /ИСУ/ совместно с оргкомитетом ЧМ-2011 принял решение перенести состязания в другую страну из-за последствий землетрясения и цунами, которые обрушились на Японию 11 марта.

Ранее Французская федерация ледовых видов спорта /ФФСГ/ предложила отдать проведение чемпионата мира по фигурному катанию, который должен был пройти в Ницце или Монпелье в 2012 году, пострадавшей от землетрясения Японии.

Итар-Тасс

@темы: Чемпионаты и соревнования, Полезная информация

---

«Be my boy»

[Tetka_obychnaya]

Нашла фик, не могу не поделиться. Разрешение автора на публикацию получено.

Название: «Be my boy»
Автор: lilova_ya
Жанр: по большей части - angst
Пейринг: Вейр/Лайсачек
Герои: Эван, Джонни и все-все-все.
Рейтинг: PG
Описание: Многолетние мытарства Олимпийского чемпиона Лайсачека, а во всём виноват соперник-и-супер-дива-Джонни-Вейр
Предупреждение: слэш, всё вымышлено, а сходства с реальными событиями случайны.



Be My Boy
Олимпийская лихорадка была в самом разгаре - Чехарда с четверным прыжком и пресловутыми транзишенами и программа маскулинизации фигурного катания, затеянная канадцами, расшатывали и без того хрупкое психическое здоровье спортсменов. СМИ, словно кривое зеркало, отражали, искажали и выпячивали творившееся вокруг сумасшествие. Но Эван упорно скупал всю тематическую прессу, увесистая стопка которой, уже занимала весь прикроватный столик.
Эван не видел Джонни уже около месяца с национального чемпионата. За это время многое могло поменяться в мире фигурного катания — тем более накануне Игр, но не в отношении Вейра. Все скрытые тенденции спортивного судейства сложились ещё к началу сезона. И у Джонни не было шансов. Политика и стереотипы их, вообще, мало кому оставляли. Эвану, как и любому профи в фигурном катании, это было ясно, как божий день. И он даже не особо понимал, откуда Джонни, вообще, брал мужество, отправляясь в Ванкувер и зная, что медаль ему не светит.
Но и газеты тоже, не имея понятия или не интересуясь спортивными прогнозами, настолько широко освещали появление Джонни в Олимпийской деревне, что порой даже казалось, что пресса Ванкувера соперничает со съемочной группой его реалити-шоу. Было очевидно, что мир журналов и ТВ живёт по своим законам: про пух лисицы, кокетливо украшающий исхудавшее плечо «самой кровожадной дивы» фигурного катания» и без конца дразнящий «зелёных», про соседство с Танит и гору чемоданов с розовыми свечками, коврами и занавесками, которую Джонни прихватил с собой в Олимпийскую деревню, не писал только ленивый. В одном из журналов Эван нашел немного и про себя. Журналистка упирала на то, что загорелый Эван с гелем на волосах в дизайнерских костюмах от Веры Вонг не так уж далёк от фееричного Джонни Вейра. Эвана удивляло, насколько некоторые журналисты в своей невообразимой паранойе иногда на самом деле угадывали истинное положение вещей. За последнее время Эван и в самом деле старался быть ближе и к оборотной стороне своего спорта, где царствовали бархат и стеклярус, и к Джонни-фэшениста, каким он несомненно был. И пусть иногда это получалось даже странновато. Но когда Эван с тоской и с удовольствием разглядывал свой маникюр, он был уверен, что по крайней мере Вейр бы оценил.
Эван тряхнул ворохом пестрой бумаги и вздохнул, словно вынырнув на поверхность из причудливого, черно-розового, местами чрезмерного, очень живого и пульсирующего страстями мира Джонни Вейра. С одной стороны Эвану казалось даже странным всё это, ведь у него самого за два дня его пребывания в Ванкувере не взяли ни одного внятного интервью. Но в целом это и не смущало, ведь прямо над изголовьем его кровати красовалась надпись «Занимайся своим делом», старательно прилепленная им сразу же по приезду сюда. Эван, в общем-то, и собирался заниматься только своим делом. И он был уверен, что Вейр, наверняка, тоже занимается своим делом — ведь в представлении Эвана розовые кисточки и мех были просто неотделимы от Джонни. И это мирило Эвана со многим и с тем что, последнее его интервью состояло лишь из вопроса, готов ли Эван к старту. Эван был готов - как никогда ещё и по всем фронтам. Отличная физическая форма как следует подкреплялась высоким рейтингом и тщательной политической наработкой Американской федерации.
Эван сидел на кровати, отражаясь в зеркале под углом и наблюдая себя будто со стороны. И опять ему казалось, что всё идёт по кругу. Даже комната слишком уж напоминала все вместе взятые номера, в которых он останавливался. Год за годом, зеркало за зеркалом - менялось только отражение. А ведь казалось, что ещё совсем недавно на стеклянной поверхности отражался совсем другой Эван. «Солнечный» - Эван даже улыбнулся, вспомнив это определение, данное ему несколько лет назад.
Как трансформер из любимого в детстве комикса — в угоду многим вещам он менял себя — и внешность, и нутро, да так, что сейчас уже с трудом отличал — какие изменения он делал по собственному побуждению, а какие из необходимости. С тех пор, вообще, всё изменилось. Ведь и Джонни теперь был совершенно другим — порой до неузнаваемости. Эван не раз думал, что и как поменял в себе Джонни, и какие на то были причины. Или всё это уже сидело в нём с самого начала?
Не то, чтобы Эван тоже жаждал всех этих кисточек и боа, нет, но с теперешним Вейром у него были свои отношения. И хотя такой — самолюбующийся, дерзкий и игривый, словно кошка - Джонни скорее повергал в смятение и даже пугал, иногда Эвану становилось невмоготу от желания просто схватить Джонни в охапку словно куклу, слизывая краску с разукрашенной скулы. Вместе с тем, довольно часто Эвану случалось заметить, как вдруг сквозь весь этот забойный образ и чрезмерный макияж Джонни проглядывало всё то же выражение лица, как раньше — утомленное, задумчивое, даже наивное. Вообще, память подсовывала Эвану всегда именно такого Джонни - беззащитного и естесственного. Пожалуй, с этим-то Джонни ему и было комфорнее всего. Когда он задумывался о том, какой же Вейр на самом деле, когда остается наедине с собой, без мишуры и дерзкого образа на показ, память уносила в воспоминания ранней юности. Наверно, там-то и таился настоящий Джонни без вычурной обёртки.
Джонни, каким его впервые на предварительных прокатах увидел Эван, тогда и в голову бы не пришло назвать ярким или фееричным - короткостриженного мальчишку с лисьими глазками, в шарфе с бахрамушкой и странных меховых варежках. И хотя уже тогда все отмечали его исключительный талант, не это было удивительным. Трудно было объяснить, но с первых же минут Джонни, раскатывающийся в противоположном углу — сосредоточенный, погруженный в себя, и по-балетному вскидывающий руки в так мелодии, не просто привлёк, а захватил всё внимание Эвана. И к концу тренировки Эван, уже и вовсе перекочевав в тот же угол, стоял у бортика и, забыв о всяких приличиях, наблюдал, как мама укутывает Джонни в пуховый платок. А Джонни, молча кивая головой на мамины увещевания и прижимаясь щекой к мягкой пуховой ткани, искоса поглядывал на Эвана. И хотя они тогда и словом не обмолвились, Эвану показалось, будто вместе с их встретившимися взглядам установился какой-то невидимый, бессловесный контакт. Поначалу для Эвана, на каждой тренировке теперь всегда оказывавшемуся неподалёку от Джонни, общение казалось даже чем-то избыточным. Ведь он итак, словно черпал для себя информацию с лихвой, даже просто наблюдая за Джонни с трибуны. А было столько всего - Джонни смеялся, огорчался, пил воду из бутылки, поправлял одежду, не говоря уже о всей невероятной пластике его катания. Иногда Джонни вдруг резко оборачивался в сторону Эвана, оглядывая трибуны и словно выискивая глазами невидимый, но ощущаемый источник беспокойства. И только на третий день Эван стал подбираться ближе – вдруг стало дико интересно, что же это за Джонни, о чем он говорит с мамой, тренером, с людьми вокруг. Но поводов к общению особо не прибавилось, даже когда их представили друг другу, только так — привет, да пока. Да и Джонни не казался особо разговорчивым, за исключением посиделок в кафешке катка, куда он всегда спускался после тренировки. И Эван, сидя неподалёку, всегда старался вслушиваться в такую болтавню об обычных вещах, которую немного отстраненный на льду Вейр вдруг выкладывал пачками подружкам, потягивая коктейль через трубочку, словно этот шейк из молока и сока развязывал ему язык. Уже тогда Эвану хотелось разузнать абсолютно всё: чем живёт Джонни, что любит, а что непереносит, какую музыку слушает, в какой кинотеатр ходит и что любит на завтрак. И так хотелось рассмотреть поближе, как он смеётся и закрывает глаза руками, склоняет голову на бок, отвечая на вопрос, и как вздыхая, припадает к плечу Кэрри - просто так, погруженный в свои мысли. Но в этот тесный коктейльный кружок было не так легко попасть. Эван, даже если и садился где-то совсем рядом, никогда не участвовал в таких беседах. Его не прогоняли и ладно - ведь мог же кто-то в конце концов просто послушать да поглазеть. Необъяснимо, но разглядывая Джонни, Эван сам себе казался каким-то совсем обычным что ли. У Эвана в Напервилле - в его привычной жизни, в обычном городке - и знакомых-то таких, как Джонни, даже близко не было. А из друзей фигурное катание и вовсе никого не волновало. Но даже это не давало достаточных объяснений - как ни крути, но всё было в Джонни каким-то другим — как если бы у него там, в Делавере, и лёд был не такой, и арахисовое масло на завтрак другое, и кола с жевачкой, и магазины, и кинотеатры. Ведь не мог же быть Вейр просто не такой сам по себе. А по возвращении домой Эвану вдруг перестало хватать радости от любимых вещей и привычных занятий, и когда лето совсем стало клониться к концу, а под ногами зашуршали опавшие листья, нетерпение Эвана уже набрало обороты.
И где-то за месяц до соревнований Эван упросил бабушку заехать в этот Делавер — якобы посмотреть каток. Эван тогда долго бродил вдоль бортика ледовой арены, и сидя в кафе катка, смотрел на оранжевый пластик пустующих столиков, на деревья с облетающей листвой из окна кафе, чёртово колесо где-то вдалеке за парком и на высокие гранитные ступени у входа. А потом Эван спускался по ним и думал, как Джонни, вот так вот, тоже каждый день поднимается и спускается, смотрит в это окно на гнущиеся ветки — и во всем угадывался Вейр. Нет, самого Джонни Эван так тогда и не встретил — был поздний вечер субботы. В кафе и вовсе лишь задержавшиеся мальчишки в тяжелых ботинках и растянутых футболках в самом углу доигрывали в настольный хоккей. Трудно описать, что это были за впечатления, - отдалённо они были сравнимы с первым походом в Диснейленд, но это было совсем по-другому - будто Эван побывал в параллельном мире. Таком, какого в мире Диснея отродясь и не было. И сестре приходилось потом ещё месяц выслушивать снова и снова и про серые ступени, и про деревья, гнущие ветви от ветра. Лаура недоумевала и через пять минут выслушивания одной и той же истории про поездку в Дэлавер морщила нос и вяло повторяла «Ну хватит, Эван». Ей было и невдомёк, что в голове Эвана эти ступени входили просто в какой-то умопомрачительный контраст с Джонни, а в линиях ветвей Эван напротив угадывал движения и силуэт самого Джонни.
На следующих же соревнованиях, сидя в баре ледового дворца Эван обронил, что был в Делавере - тогда Джонни, склонив голову и заинтересованно выждав секунду, спросил: «Правда? А ты видел нашу кафешку, а хоккеистов, а...?» И тогда-то Эван и стал полноправным участником этих посиделок с кружкой кофейного напитка и узнал то, что хотел: и про завтрак, и про киношки, и музыку, от которой у Джонни захватывало дух и многое другое. А ещё Джонни положил голову на плечо Эвану - на пару секунд. И хорошо, что это были лишь какие-то мгновения — потому что Эвану показалось, что в эти секунды он не мог даже дышать.
Потом уже, через пару лет, Эван уже многое понял. Окончательно - и про Джонни, и главное, про себя. На чемпионате в Софии всплыла история про Стэфана и Джереми. Застигли их в неудобный момент за определенным занятием. И хотя потом ещё неделю все судачили о них вполголоса, казалось, никого это, кроме Эвана, не поражало. Тогда же - в окружении дурацкого серого кафеля в неудобной душевой кабинке софийской гостиницы Эван разрядил себя дважды, не в силах больше сдерживаться и без конца вспоминая Вейра, обыгравшего его на несколько баллов, мокрого и со сбитым дыханием, едва вылетевшего с арены и сразу же после объявления оценок прижавшегося к Эвану, чтобы подскочивший репортёр смог сделать первые снимки победителей.
А совсем скоро в следующем сезоне у Эвана случился первый раз, оставивший в самом Эване очень спорное, странное ощущение чего-то, сводившего с ума от одного воспоминания и будоражащего до колик в животе, и в то же время в высшей мере постыдного и запретного. Чего-то, в чем Эван и сам не был уверен до конца.
Следующий сезон по трудности превзошел вообще все предыдущие годы, что Эван посвятил фигурному катанию. Превозмогая последствия травмы и переупрямив мать, всерьёз обеспокоенную здоровьем сына, перспективы которого, к тому же, по давнему мнению тренера, в этом спорте представлялись туманными, Эван вновь примкнул к списку соревновавшихся на турнире в Спокане. Ступив на территорию ледового дворца и идя по длинным коридорам с коньками наперевес, Эван испытал волнение человека, разлученного на время со своей страстью и, наконец, вновь её обретшего. А когда на разминке он стал всматриваться в лица соперников, понял, что ожидание встречи с Джонни оказалось не менее волнительным, чем сами соревнования.
Рассмотрел Джонни он только после проката короткой, когда все дожидались автобуса. Эван увидел Вейра в компании ребят, изменившегося за полтора года, вытянувшегося, похудевшего, с русыми кудрями, обрамлявшими гладкий лоб. Джонни кокетничал, улыбался, болтал - и в то же время - заметив какую дистанцию держит Джонни даже с ребятами, Эван так и не решился подойти. Он долго стоял возле кучи чемоданов, переминаясь с ноги на ногу, пока Джонни сам не облегчил ситуацию, завидев его и помахав ему рукой. От дистанции не осталось и следа. Через секунду Джонни уже привставал на цыпочки, пытаясь дотянуться до макушки Эвана и повторяя: «Это невероятно, Лайсачек, какой ты стал совсем...», словно он только сейчас заметил, какой Эван вымахал.
А уже на следующий день в ожидании фуршета они болтали в номере Эвана, часа два или больше — обо всем на свете, вспоминая с улыбкой сложности прошедших сезонов, перебирая все новости и сплетни, имевшие место за последние полтора года. И Джонни даже приглушал голос, как будто кто-то мог его подслушать, когда рассказывал Эвану особенно пикантные моменты. Эван больше слушал, и может быть эти скольские моменты из уст Джонни, а может сама интимность их уединения на него так действовала. Но когда он в очередной раз заметил, как взгляд Джонни застревает на его груди в расстегнутом вороте рубашки и то, как Джонни потом поспешно отвёл глаза, в тот момент Эван даже приподнялся, желая скрыть своё стеснение и возникшую неловкость. И тогда же Эвану показалось, что эта заминка, эти молчаливые секунды, были как один из тех моментов в кино — когда вдруг что-то особенное и малообъяснимое случается между героями. И тогда Эван одним порывом оперевшись коленом на кровать рядом с Джонни, чмокнул его в губы. Джонни в попытке оттолнуть Эвана двумя руками только совсем завалился навзничь на покрывало. Словно подчиняясь некому инстинкту, Эван тут же подмял его под себя, а желание разом вдарило в голову. И хотя руки Джонни упирались ему в грудь, это вялое сопротивление не трудно было побороть, а тепло от ладоней Джонни отдавало напряжением внизу живота. И это было совсем не так, как в его первый раз с Тимом год назад. Эвану было с чем сравнивать. Джонни тогда удалось выбраться из-под Эвана и отскочить к окну. Запыхавшийся, покрасневший Джонни не казался разозленным или напуганным, скорее изумленным и растерянным. Эвану и оставалось-то либо сейчас же извиниться, либо продолжать. Поднявшись, раскрыв ладони и пожимая плечами он нерешительно шагнул к Джонни, и осторожно взяв его за руку, потянул на себя. Покорность, с которой Джонни вдруг поддался и прильнул к нему, оказалась такой неожиданной и пьянящей. Эван обхватив его обеими руками, прижал к себе, уже не встречая ни тени сопротивления. Эван чувствовал прикосновение губ Джонни на своей груди, и сам не верил своим ощущениям. Прижимая голову Джонни к своей груди, Эван запустил руку в волосы, нарушив порядок джонниных завитушек. От желания ещё сильнее прижать к себе всего Джонни без остатка, закрыть, накрыть собою и никогда не отпускать, становилось тяжело дышать. И Эван тыкаясь без разбору раскрытым ртом в висок, ухо, скулу Джонни, норовил поймать губы, но Джонни прятал лицо в складках его рубашки. И лишь рукой потянув за кудри и закинув голову Джонни назад Эван добрался до его губ. Накинулся на него, вцеловываясь в рот Джонни как голодный, второпях, ещё больше запутавая пальцы в уложенных локонах и словно боясь, что Джонни может передумать и уйти. Подавшись назад, Эван присел на край подоконника между шторкой и ночником, который тут же повалился на пол, погрузив комнату в приятный полумрак, и притянул Джонни за талию к себе между разведенных колен. Джонни обнимал его в ответ, прерывисто дыша и прижимаясь лицом к его плечу, а Эван шарил руками по телу Джонни, гладил по спине, вверх и вниз по пояснице, норовил ниже, под штаны, но неэластичная ткань брюк никак не давала этого сделать, хоть Джонни и прогибал поясницу под рукой Эвана, вжимаясь животом в его живот. Эван не решался расстегнуть брюки Джонни вот так вот сразу, а сам Джонни почему-то этого не делал. В конце концов пуговица не выдержала, и просто оторвавшись, дала Эвану чуть больше свободы в исследовании тела Джонни. Тот лишь вздрогнул и совсем затаился, когда рука Эвана заскользила между округлостями его ягодиц. В тот же самый момент в комнату постучали. Это были Бэн и Танит. В совершенном замешательстве Эван медлил, и так и не открыв, а лишь подойдя к двери, процедил сквозь зубы, что сейчас спустится. И было слышно, как Танит стучит в соседнюю дверь к Джонни, который, само собой, так и не отозвался. Ситуация вообще никуда не годилась, времени на раздумья не было, и они спустились к автобусу практически сразу — Джонни, всклокоченный, с пуговицей в зажатом кулаке и обиженным выражением лица, и Эван, разозленный до предела. Бэн и Танит были напрочь сбиты с толку и не знали, что и думать. И как Танит потом спустя какое-то время призналась, все тогда решили, что Эван и Джонни подрались или типа того.
На вечеринке Эван переваривал случившееся за столиком в противоположном от Джонни углу зала. И там-то Эван и узнал про Джонни новость, совершенно его поразившую и обескуражевшую. Все только и обсуждали, как Джонни всё время разговаривая по телефону, приглушал голос до шепотота или и вовсе уходил в дальний угол. Оказалось, шептал и прятался Джонни, потому что ему не нужны были свидетели, ведь в разговорах с любовником обычно свидетели не нужны. Тем более, если твой любовник - парень Дрю из твоей же сборной. А светился и смущался Джонни, как оказалось, потому что был, можно сказать, ещё самый что ни на есть медовый месяц. Весь тот вечер Эван так и просидел на стуле за праздничным столом, придавленный тяжелой смесью ревности, уязвлённости и растерянности, и выслушивая все подробности этой новой сплетни.
Через месяц на сборах Эван рассмотрел этого Дрю — улыбчивый, модный, он держался самодостаточно и даже надменно. Эван злился на себя за то, что не мог глаз отвести от угла, где секретничали Джонни и Дрю. Джонни кокетничал, смеялся, и опуская глаза, иногда брал Дрю за руку. И Эван был поражен, что они делали это так открыто. Ему ужасно хотелось оказаться с Джонни опять один на один. Но всё время вне льда Джонни теперь проводил с Дрю. А Эван робел даже приблизиться к ним двоим. Оставалось только с тоской наблюдать их со стороны. И хотя случай оказаться с Джонии наедине всё-таки представился, всё вышло вообще наоборот - у Эвана тогда словно ком в горле застрял, и разговор совсем не пошел.
- Ну что, Эван? Что ты на нас пялишься всю дорогу? - спросил Джонни с места в карьер, едва за ними двумя закрылась дверь.
- А не надо так... так выставляться....
- Эван, знаешь, отстань. Не твоё дело, вообще.
И Джонни ушел — резко развернувшись - так, что скрипнула подошва кроссовок, махнув шарфом и обдав Эвана запахом своего цветочного одеколона. Эван остался стоять словно пьяный - и от запаха Джонни, и от того количества адреналина, разом вылившегося ему в вены и пылавшего теперь на его шеках. От того, чтобы не кинуться следом, не вернуть Джонни, не догнать и не прижать его к себе, Эвана удержало только то, что кто-то мог это увидеть.
А вот от Тима Эван сам шарахался как от чумы. Внимание Тима так напрягало, что Эван готов был под землю провалиться. Еще ему с ужасом мерещилось, что кто-то может заподозрить и всё узнать, как узнали про Дрю с Джонни. И когда Тиму удалось-таки затащить Эвана к себе в номер, Тим долго уговаривал его не психовать на пустом месте и не напрягаться так, уверяя, что в таких делах любой напряг только скорее всем всё выдаст. В тот раз, последний, Эван уже не позволил обращаться с собой, как в первый раз, и Тим, примерно понимая, в чем дело, и доведя Эвана до грани возбуждения, позволил Эвану быть сверху.
Но уже тогда Эван, дошедший за время сборов практически до нервного истощения, был готов на что угодно, чтобы с Тимом больше не встречаться и даже назвал ему неправильный номер своего мобильника, который Тим, по всей видимости, опробовал в тот же вечер, потому что больше Эвана не тревожил и не донимал своим вниманием, и лишь через пару дней, когда все стали разъезжаться, Тим, прощаясь, потрепал Эвана по голове и сказал:
- Пока, Лайсачек... и не бойся ты так.
- Я не боюсь, мне просто это не надо.
- Ну...называй это, как хочешь.
Это был последний раз, когда они болтали с Тимом подобным образом, да и вообще были просто вдвоем наедине. А Джонни...

За Вейром Эван теперь наблюдал издалека. И так, наверное, было комфортней, потому что сам Джонни, как казалось Эвану, сторонился его, а если оказывался рядом, в момент делался высокомерным и насмешливым, что Эван едва ли выносил, а на лице Джонни сразу появлялась эта скучающая надменная гримасска. В присутствии Джонни даже в большой компаниии Эван совсем замолкал и лишь наблюдал. Молчание Эвана, казалось , наоборот подстёгивало Джонни - он становился только разговорчивее и язвительнее. И всё же цепкий взгляд Эвана иногда выхватывал моменты, когда Джонни вдруг с сосредоточенно-задумчивым видом выпадал из реальности. В эти моменты Эвану невероятно хотелось, чтобы Джонни думал о нём. Ведь сам он часто, даже слишком, размышлял — а как там Джонни? - вспоминает ли он тот случай в Спокане, и понравилось ли ему? Эван склонялся к тому, что Джонни не помнит или по крайней мере не вспоминает. К тому же Эвану многое хорошо было известно о Джонни. И хотя это была тайна, то и дело в разговорах можно было услышать самые новые подробности: и девушки сочувствовали, а парни посмеивались над тем, что Джонни мотается в Бостон чуть ли не каждую неделю и «кажется, влюблен в Дрю по самые уши». И что «даже их мамы общаются». Все были убеждены, что этот роман держался на отчаянной самотверженной инициативе Джонни. И хотя Дрю в разговорах с друзьями называл Джонни своей шальной пассией, почему-то все были уверены, что сам Дрю не был настолько же втрескавшимся в Джонни, ведь он, как поговаривали ребята с катка в Бостоне, повсюду таскался с Роббом — и на ужин, и в бильярдную, и в кинозал. И Робб исчезал из поля зрения, только когда внезапно объявлялся Вейр. А Эвану, после всех сплетен, раз за разом обраставших деталями, часто было не уснуть. Вечера напролёт Эван смотрел на дверь своей спальни, фантазируя, как Джонни вдруг приезжает к нему в Калифорнию, прямо после неудачного визита в Бостон, как Джонни, откинувший иронию, улыбку и браваду и словно сложивший всё своё оружие, стучится в дверь, несчастный и податливый, и со склонённой головой, как тогда в Спокане.
А вообще, Эван находил все эти разговоры про Дрю какими-то унизительными, и коробил даже сам факт того, что Джонни, будучи тогда лучшим одиночником Штатов, позволял всем судачить про свои поездки в Бостон и про Дрю, который и не влюблён, наверно, даже в Джонни. И Эван подумывал, что если бы у него было что-то с Джонни, он бы никогда не позволил выставлять это вот так вот напоказ и на всеобщее осмеяние. Ведь людская молва никогда не щадит. Эван это всегда знал и всегда держал свою жизнь, свои увлечения, даже свой спорт закрытыми от любопытствующих глаз и ушей своих однокашников, друзей и даже родителей.
А ещё Эван завидовал этому Дрю. И злился на него так, что как-то даже не сдержался и продемонстрировал это на очередных соревнованиях. Эта немотивированная агрессия тогда изрядно удивила всех присутствовавших, ведь парник Дрю даже не был соперником Эвану. Все сразу решили, что дело в Джонни, которого Эван безуспешно пытался обыграть уже второй год, «а Дрю с Джонни, ну вы знаете». Эван тогда решил, что лучше уж так, и ему повезло, что вся это кучка сплетников пришла только к такому выводу. Эван, конечно, хотел обыграть Джонни на национальном чемпионате, но, честно, не особо понимал всеобщего ажиотажа вокруг национальных чемпионатов, ведь куда важнее было стать мировым призёром. А в этом Эван продвигался медленными, но уверенным шагами.
И неизвестно, как бы всё сложилось, и о ком бы думал Эван потом, даже спустя годы, с пугающим постоянством. Если бы не изменение, которое случилось внезапно, и в общем-то уже в тот момент, когда Эван откровенно подотчаялся насчет Вейра даже в своих самых откровенных фантазиях.
А началось всё с внезапного, как показалось тогда Эвану, изменения в самом Джонни.
Едва закончился Олимпийский сезон и началось всемя гала-шоу и ледовых туров, в один из которых отправился и Лайсачек. Когда Эван прибыл с чемоданом к месту сбора, Джонни уже толкался вместе с остальными участниками на узком тротуаре возле автобуса. И хватило одного взгляда, чтобы заметить, что случилась в Джонни какая-то разительная перемена – словно кроме новой прически, загара и подкрученных ресниц добавилось что-то ещё. Держался он как-то особенно уверенно, вскидывал голову, небрежно пережевывая жевачку, и подолгу смотрел на всех с улыбкой на губах. Такой же участи не избежал и Лайсачек. И когда Эван уставился на него в ответ, тот лишь подернул бровью, будто сделав для себя какие-то выводы. Эван был готов поклясться, что ещё буквально два месяца назад Джонни таким не был, и ища подкрепления своих мыслей и догадок, Эван даже оглянулся вокруг на остальных ребят, не вызывал ли у остальных Вейр такой же озадаченности. Но все были заняты сборами. Танит и вовсе обняла Джонни и принялась болтать с ним, как ни в чем не бывало. А ведь казалось, Джонни даже смеялся по-другому.
Когда рассаживались в автобусе, кто-то, завидев Джонни, выкрикнул «эй, лебедь!» и все замеялись. И Джонни тогда, подыграв, вскинул руку вверх, словно крыло и плавно крутанувшись на ноге опустился на сидение рядом с Лайсачеком. Эван от неожиданности и удивления даже не смог сказать банальное «привет», лишь наблюдал краем глаза, как Джонни устроился поудобней, и блеснув отполированным ногтем, засунул в ухо наушник. Так они и доехали до места назначения - Эван, наблюдавший Джонни в отражении окна, и Джонни, почти сразу закрывший глаза и не выказавший ни малейшего интереса к попутчику.
Ещё больше удивило, когда вечером по пути в отель всё повторилось, - опять и плейер с наушниками и закрытые глаза, и опять Эван мог наблюдать тающие очертания Джонни в отражении стекла, плечом к плечу ощущать его близость, от которой так отвык, близость, скорее и небывшую никогда привычной, но лишь бесконечное количество раз воображаемой. Через проход, растянувшись на оба сидения и накрывшись пледом, лежал Плющенко и, очевидно, досматривал сны, пропущенные из-за слишком раннего подъёма. И тогда Эван накрыл ладонью руку Джонни. Джонни лишь на секунду приподнял веки, но руку не отдернул. И тогда выждав момент, Эван стал осторожно поглаживать пальцами джоннину руку, а потом осмелев, сжимать его ладошку, развигать его пальцы своими. Джонни так и сидел не шевелясь с закрытыми глазами, и только, как казалось Эвану, тихонько вздыхал, когда пальцы Эвана придумывали новую ласку.
А вечером, когда все, наконец, смогли перевести дух с дороги, поужинали и устало развалившись за столами, болтали о всякой ерунде, Джонни самым первым поднялся и пошел в номер. Через минуту, даже не особо задумываясь почему, Лайсачек проследовал за ним. Дверь номера отворилась сразу же, едва Эван успел коснуться её костяшкой пальца, будто Джонни дожидался его у входа. Подвинув в сторону свой огромный, ещё нераспакованный чемодан, Джонни молча впустил Эвана внутрь и закрыл дверь на ключ. О том, что в номере теперь кто-то живёт напоминала только бутылка сидра и пачка лёгких сигарет, странным образом красовавшиеся на столике у кровати.
«Куришь?», - спросил Эван не удивившись, а просто потому нужно было что-то сказать.
«Неа, но могу, я — совершеннолетний»
На этом вопросы у Эвана кончились. И поскольку о чем ещё нужно расспрашивать в таких ситуациях, Эван понятия не имел, он взял бутыль в руку и спросил: «Будешь?». Джонни, усмехнувшись, кивнул и тут же скрылся в проёме ванной комнаты. Откупорив бутылку и заполнив золотистой жидкостью пару бокалов, в ожидании Джонни Эван скинул кроссовки и поудобней уселся на кровать. С трудом пытаясь проглотить кисло-сладкий напиток, Эван почувствовал, как взволнован, да что там, просто сбит с толку от стремительности и однозначности происходящего. Ведь он никогда и подумать не мог, что с Вейром всё могло бы происходить подобным образом - настолько просто и даже без всяких мучительно неловких разговоров.
Джонни появился минут через десять в неплотно запахнутом махровом халате и влажными волосами, заглаженным назад, и обвёл Эвана критичным взглядом сверху вниз. Отчего Эвану в джинсах и свитере сделалось совсем неловко, что он даже спустил ноги на пол. Джонни, будто на этом, позабыв об Эване, тоже пригубил свой бокал, обошел кровать, задернул портьеры, вернулся к тумбочке, в задумчивости повертел пальцами пачку сигарет и присел на край кровати спиной к Эвану. Эван молчал и лишь как ступоре наблюдал за передвижениями Джонни по комнате. И когда немая пауза совсем уж затянулась, Джонни отставив бокал на тумбочку и глядя на Эвана через отражение в зеркале, цыкнул языком и протянул: «Нууу».
От этого «Нууу» у Эвана заколотилось сердце и задрожали руки. Он придвинулся к Джонни сзади и поглядывая на него через зеркало, осторожно стал стягивать халат с плечей вниз, пока, наконец не обнажились затылок и лопатки. Эван выждал секунду, словно соблюдая определенный порядок для каждого действия, и придерживая Джонни за плечи прильнул раскрытым губами и языком к влажному затылку Джонни, отчего голова Джонни тут же склонилась набок, а из груди вырвался вздох. А дальше Эван уже не волновался, а вылизывая языком шею Джонни в торопях расстёгивал свою одежду, а потом навалившись на совершенно обмякшего Джонни принялся делать то, о чем фантазировал до этого столько времени. Тихие вздохи Джонни только подтверждали то, что в жизни всё более ошеломляюще. Эван как Колумб продвигался дальше по телу Джонни, изгиб за изгибом — с осторожностью и благоговением пробовал пальцами, касался губами. И едва добравшись до члена Джонни, к волнительному удивлению необрезанного, и вовсе не помня себя, жадно обхватив его ртом, Эван с тревогой понял, что уже слишком близок к тому, чтобы кончить. И будто уловив это его намерение, Джонни отодвивнулся, подтянул Эвана наверх и удерживая его на расстоянии от себя, дал Эвану немного прийти в себя. Как выглядел сам в этот момент Эван даже и не думал, но от вида Джонни просто сносило крышу: с сумасшедшими зрачками в пол радужки, раскрытым ртом и проступившим румянцем на щеках. И Эван сам опять потянулся к этим распахнутым губам, стягивая с себя джинсы в самый низ и теперь ощущая наготу Джонни уже всем телом. А дальше сбились все сценарии и началась импровизация, диктуемая лишь желанием и ощущениями. Эван просто задыхался оттого, что Вейр, высокомерный и язвительный по жизни, позволял сейчас делать с собой абсолютно всё, да так, как Эвану только могло прийти на ум. И от вида Джонни, распластавшегося на подушках, довольного, уставшего и с трудом восстанавливающего дыхание пьянило ещё больше.

А на следующий день, после репетиции, Джонни, снова совсем изменившийся, с влажным лихорадочным блеском в глазах уже сообщал репортёру, что Америка прекрасна, а Ледовый тур восхитителен и о том, как он сам мечтает походить на Эвана Лайсачека. «Эван солнечный, - говорил Джонни с осторожной улыбкой, пряча за ресницами зелёные глаза, - «Эван легко выражает в катании свой внутренний мир, у меня так пока не получается, но я способный.» В тот момент Эвану казалось, будто все солнца этого мира обратили на него свои лучи. Эван тогда долго смотрел на себя в зеркало — не то чтобы ему не нравилась его внешность... Но Эван раньше никогда не считал её солнечной. Этот вечер Эван провел один, напрасно прождав от Джонни хоть какого-то знака. Но тур продолжался и на следующий день Джонни сам постучался к Эвану.
Это был просто какой-то запредельный адреналин — по расписанию тура жить каждый день практически бок о бок с Вейром и в ежедневном томлении ждать, наблюдать его рядом с собой — на представлениях и репетициях, болтать, словно так и было всегда — и не было трёх лет перерыва — сидеть рядом в самолёте,​ подставляя плечо задремавшему Джонни, украдкой от остальных брать его за руку, когда заблагорассудится, и без всякого напряга глядеть на переодевающегося Вейра в раздевалке, и самое главное, быть убежденным, что теперь-то уж Джонни, по своему обыкновению иногда погружавшийся в глубокую задумчивость - уж теперь-то он, наверняка, думает и об Эване.
Эван первым после шоу нёсся к себе в комнату, чтобы быть готовым, если Джонни сегодня надумает. И Джонни приходил, почему это не было каждый день — Эван так и не понимал, но спрашивать побаивался, наверно где-то в душе опасаясь, того, что ответ может ему не понравиться.
Джонни был совсем не таким, как на соревнованиях, Джонни из тура — светлый, улыбчивый, кокетливый, порывистый проказник, дразнивший Эвана мангустом и нахваливавший его в интервью. Этот Джонни теперь всегда был внимателен к Эвану, к любому его слову, к шутке, к каждой высказанной мысли, к каждому желанию. А сам Эван напротив готов был слушать Джонни часами напролет. Эвану нравилось даже просто так между репетициями вместе с Сашей или Танит торчать в номере у Джонни, словно одно это уже гарантировало веселое и интересное времяпрепровождение. Номер Джонни всегда утопал в вещах, и хотя Эван не понимал, зачем таскать с собой в тур столько всего, Эвану нравилось завалиться на кровать где-то между книгами на русском, связкой шелковых шарфов, плюшевыми медвежатами и тремя разными футлярами для ай-фона и слушать беззаботную болтавню. А у Джонни в запасе было столько всяких шуток, словечек и фенечек, вещей и прочей мелочи, которые, казалось, могли принадлежать только Джонни — вне Джонни они были бы неуместны.
Джонни был переменчивым, как и его реакция, которую Эвану часто было трудно предугадать — на что Джонни надует губы, а на что рассмеется. И для Эвана в этом был настоящий адреналин, как от американских горок, что в сочетании с калейдоскопом новых городов и впечатлений и вовсе превращали этот ледовый тур в глазах Эвана в диковинный аттракцион.
Даже через три недели Джонни оставался непонятным, а многое в Джонни откровенно ставило Эвана в тупик, будь то страсть Джонни ко всему русскому, красная помада в косметичке или четко ощущаемая непримиримость Джонни с любыми ограничениями и предписаниями. В сотый раз наблюдая, как Джонни укладывал в чемодан свои свитера с надписью СССР, Эван, пожимая плечами, обронил, что быть может, не стоит так выставлять это напоказ.
«Сам подумай, что Эван Лайсачек может посоветовать Джонни Вейру? Как стать чемпионом?» прошипел Джонни в ответ. - «Ха! Господи, ты даже слово русофил не можешь правильно произнести» Джонни замолк, словно раздумывая, рассердиться ему или нет. А потом уже всматриваясь в глаза Эвану с нотками злости в голосе и на полном серьёзе добавил: «Я не такой как ты, Эван, слышишь.» И пока Эван тоже молчал, успев лишь напугаться тому, что неподумав ляпнул, Джонни уже сменивший гнев на милось, расстёгивал толстовку, и стягивая с себя узкий трикотаж, строго шептал Эвану на ухо с русским акцентом «Товарищ Лисачек, займитесь своим делом.» Надо ли говорить, что потом вся эта русская символика ещё долгое время погружала Эвана в какой-то эротический транс.
К автобусу они тогда сильно опоздали. И, конечно, для всех выглядело странным, когда, наконец, появился Вейр, а следом за ним и Лайсачек, волочивший два чемодана — свой поменьше и второй огромный с русским флагом на кармашке.
Эван очередным утром уговаривал себя, что нужно помнить о предосторожностях, и не мог оторваться от вида Джонни, размышлявшего перед очередным репортёром о том, что его трёхгодничным отношениям, кажется, приходит конец. Джонни грустно выпячивал губу, но в глазах Джонни, хоть и уставших, никакой грусти и в помине не было. Эван тогда настолько был горд и воодушевлен, представляя себе, как этот «индюк» Дрю прочитает, увидит это интервью и сделает для себя, наконец, все необходимые выводы.
Эван то и дело не поспевал за Джонни, за его сменами. И даже через месяц было непонятно до конца какой он по характеру — веселый, злой, смешной, романтичный, холодный, восторженный, грустно-задумчивый. Сумасшедший. Как бы то ни было - Эван был самым преданным зрителем — вечером с упоением целуя запястья Джонни, которыми Джонни всё утро крутил перед носом Эвана — примеряя одну за другой красные перчатки-клювы, надаренные поклонниками. «Ну как Эван, ну как?». Эвану нравилось - не то слово.
Тур продолжался, город за городом, репетиция за репетицией, но едва ли это могло превратиться в рутину. Улыбающийся Джонни кружил по льду вокруг Эвана и, приближаясь, шептал вполголоса: «Знаешь мой секрет, Эван? Знаешь? я на самом деле не лебедь, а змей. Я змей, Эван.»
А потом, удаляясь, Джонни кричал: «Эй, мангуст, давай догони! Ха-ха-ха, Эван, улыбнись - мангусты очень веселые охотники, знаешь...» Смотреть на Джонни и сдерживать себя было мучительно непросто. Хотелось догнать, да не просто догнать. У Эвана закружилась голова, не от кружившего Джонни, а от всего происходящего. Догнав Джонни и прижимая его к бортику, Эван с трудом удерживал себя оттого, чтобы не поцеловать его на глазах у всех. И настигнутый Джонни вдруг и впрямь извернувшись как змея, зашептал с истомой: «Evan is heaven». Переполненный желаниями - Эван опустился на лёд, улыбаясь и закрывая лицо руками, словно стесняясь того, что кто-то смог бы увидеть и прочитать по его лицу всю бурю эмоций, счастья и возбуждения.
И потом Эван смотрел на себя в зеркало, рассматривал себя снова и снова, и даже сам начинал себе действительно нравиться. Думая о Джонни, сидящем где-то в соседнем номере, и о том, что снова приближается вечер, сглатывая застрявший от волнения ком в горле, взбудораженно смотрел и улыбался своему отражению, словно видел себя такого впервые.
А вообще, с Вейром было прежде всего весело. Было интересно заниматься даже самыми обыденным вещами. Даже обычное утреннее стояние за оладьями в столовой Джонни превращал в настоящую хохму, а примерку костюмов к очередному представлению в полную феерию. Было интересно, что Джонни думает о самых разных вещах, даже самых малозначительных. О! Джонни всегда было, что сказать. А ещё Джонни не прекращал хвалить Эвана — отчего сам Эван окончательно терял дар речи. Так Эван узнал, что у него «красивые как у рыси глаза, и голос словно он выпил слишком много шоколада, не запив водой, и волосы пахнут фиалками, руки как с египетских фресок, а бёдра как у топ-модели Маркуса Шенкенберга.» От всего этого у Эвана бурлила кровь и пылала голова, как в лихорадке.
В последний вечер после финального шоу Джонни с задумчивым видом предложил перенести свои вещи к Эвану в номер, чтобы не расставаться до утра. И Эван, не проведший с Джонни до этого ещё ни одной полной ночи, практически попрощавшись с рассудком от предвкушения и наплевав на все предосторожности, согласился.
Эван и не спал толком, через короткое время после, казалось бы, наступившего удовлетворения кровь опять начинала закипать, и Эван принимался шарить под одеялом по телу Джонни. Сонный Джонни шептал: «Ну хватит, Эван», а сам, отвечая, уже тянулся к губам Эвана, и всё начиналось по новой. На утро больше изможденные, чем отдохнувшие, они, молча, собирались к отъезду. Даже завтрак показался каким-то особенно тоскливым. Теперь Эван узнал, каким бывает утро с Джонни, молчаливым и притихшим, и игнорирующим любые попытки Эвана поговорить. И в душе уже свербило оттого, что буквально через час Джонни опять на месяцы пропадет из жизни Эвана. Грядущая неизвестность пугала — как теперь всё будет? И лишь уже у выхода из номера, выволакивая вещи, Джонни заговорил, но едва ли это было тем, что ожидал услышать Эван.
«Лайсачек, знаешь, не подумай там себе чего насчет нас с тобой. Я теперь холостой. И никого не люблю.» Эван кивнул, потому что совсем растерялся и не знал, что сказать. Да и почувствовал, что нужно было как-то сохранить эффект от слов Джонни. Потом сидя в самолете, летящем в противоположную от Джонни сторону, размышляя о них двоих и об этих невероятных неделях, Эван объяснял эти слова Джонни, до безумия обидные, именно страстью Джонни к эффектам.
Ближайшие пару месяцев Эван протянул на впечатлении от этого тура. Да и общение продолжалось – то есть то, что кто-то другой и общением бы не назвал. Эван не решался звонить, лишь слал смки со словами – «Скучаю, Не могу дождаться, Не могу...» В ответ на это через полдня получал – «Привет, Эван, как у тебя дела?»
А там уже начинались кубки гран-при, национальный и мира. Вообще, всё как-то круто поменялось в этот постолимпийский сезон — тренер Френк открыл Эвану новый взгляд на фигурное катание, особенно тщательно растолковывая о проводимой политике и о имидже в глазах судейства. Тренер Френк был большим мастером убеждения, великолепно разбирался во всех подводных течениях судейства, и Эван со следующего же сезона оказался втянутым в новую борьбу за правильный имидж фигурного катания. И практически сразу Эван почувствовал плоды - вскоре он стал чемпионом США. Первый раз. А ещё он почувствоал, что Джонни оказался в другом лагере. И как пресса, в миг почуявшая дух противостояния, подхватила борьбу и трубила о соперничестве, которого ещё не знало фигурное катание, выдергивая слова из контекста, противопоставляя фразы, где Эван и не задумывал по сути никакого противопоставления. И понеслось. И Эван почувствовал, как вслед за этими публикациями в менялись и отношения с Джонни — было ли это настолько связано? На первую же смску со словами «скучаю», посланную Эваном после первого же неоднозначного интервью Эвана, Джонни так и не ответил. Очевидно, Джонни отреагировал даже быстрее, чем Эван вообще понимал, что произошло.
Буквально через считанные месяцы что-то окончательно надломилось, сломалось. Джонни словно выключил для Эвана все свои «прожектора» и окончательно отгородился от Эвана всеми своими «русскими флагами и мехами», которые теперь изобиловали вокруг Джонни, и постепенно в жизнь Эвана вползло душное тянущее соперничество. При каждой встрече Эван видел, как Джонни теперь изливает свое восхищение и «солнечные лучи» на других людей, и максимум чего удостаивался Эван это невнимательной полуулыбки.
И в следующем туре – до которого Эван буквально считал дни, как перед соревнованием, ничего не случилось – словно между ними никогда ничего и не было. Словно Эван и Джонни – всегда были лишь соперники, как им напоминали снова и снова все журналисты. Разговоры с Джонни можно было пересчитать по пальцам - едва Эван просоедининялся к компании, Джонни уже через минуту закатывал глаза, будто измученный невероятной глупостью нового собеседника, и попросту тут же удалялся. А в те два раза, когда они оказались наедине – Джонни молчал, делал вид, что не замечает присутствия Эвана, хоть это и выходило у него как-то через чур нервозно.
И ночами, ворочаясь на кровати, вместо того, чтобы спать, и сверля темноту глазами Эван думал о том, что сейчас где-то рядом за стенкой лежит Джонни. И когда в измученном бессоницей воображении к прочему стали пририсовываться и всевозможные картинки того, что Джонни, быть может, лежит там не один - Эван решился и написал смс: «Всё время о тебе думаю. Джонни, будь моим мальчиком.» В ожидании ответа Эван пристроил мобильник рядом на подушку и сам не заметил, как провалился в сон. И только уже за завтраком, наблюдая помятый затылок Джонни за столиком в углу — Эван получил ответ: «Хватит слать мне смс-ки». И хоть это и выглядело бы абсолютным бредом, Эвана подмывало набрать номер Джонни прямо сейчас же. Ведь формально звонок не был смс-кой. Эван продолжал всматриваться в противоположный угол. Джонни завтракал с парнем из Швейцарии, всегда казавшимся Эвану каким-то странным. Вот и сейчас в даже в тёплой столовой швейцарец, замотанный в огромный шарф, повернув голову, с улыбкой поглядывал на Эвана краем глаза, а Джонни, тоже оглядываясь на Эвана, о чем-то взволнованно шептал щвейцарцу на ухо. А через минуту Джонни вышел, практически пробежав мимо Эвана и бросив на него надменный и раздраженный взгляд. В тот момент Эван по-настоящему пожалел, что вообще позволил себе ввязаться в эту историю с самого начала, что позволил поддаться этой слабости и сумасшествию. И что сейчас опять позволил себе открыться — намекнуть, как ему не всё равно, как он до сих пор хочет, мечтает. После этого тура стало только очевидно - прежнего Джонни для Эвана больше нет. К этому моменту окончательно исчезли и «солнечные лучи» и даже вежливая полуулыбка. Да и как ещё могло быть между соперниками? Эван затруднялся с определениями. Трудно было как-то обозначить одним-двумя словами то, что в внутри Эвана вызывало целый букет сложных, противоречивых мыслей, чувств, желаний. Как бы то ни было – слово «соперники» всё упрощало – можно было хотя бы объяснить, почему в интервью не оставлял без ответа ни одного вопроса о Джонни, и почему иногда было невмоготу проехаться как-нибудь совсем нелестно по Вейру в разговоре с друзьями, хотя Эван и сам понимал, что в одном слове «соперники» было не не уместить всех причин. Но Джонни тоже жил по правилам соперничества. Иногда Эван и сам не знал, плакать или радоваться очередной изящной шпильке, посланной Джонни в его адрес. В какой-то момент уже даже стерлась разница между тем — положительно или негативно реагировал Джонни на Эвана, даже если Джонни в ответ лишь молча крутил у виска, это было лучше чем если бы он просто прошел мимо, или оставил бы без внимания очередное заявление Эвана. — всё было лучше, чем равнодушие.
Но главный пародокс был в том, что даже когда Джонни всё ещё был поблизости — ехал в автобусе, сидел за одним столом или разыгрывал на льду одну с Эваном сценку, Джонни не хватало. Этого всего было слишком мало. Это всё, как и словесные перепалки, не давало и грамма удовлетворения.
И едва вернувшись домой Эван стал продумывать планы на грядущий сезон и даже отписался в Федерацию, что предпочел бы поехать на соревнования и в Россию, и в Китай, и в Японию - всё, чтобы обеспечить себе хоть какой-то минимум возможности видеть Вейра. Чего конкретно добивался этим Эван и сам толком не знал, но ему хотелось думать, что ясность придёт и ситуация сама подскажет, а на первых порах ничего другого, кроме как продолжать, и не оставалось. А к концу лета Эван увидел измененный график сборов и гран-при. И рядом с его фамилией не было ни Японии, ни России.
Едва Эван, разозленный и раздосадованный, переступил порог офиса USFSA, его встретил Фрэнк, тут же смерив его суровым взглядом.
«Хватит, Эван. Ничего не говори. Хватит выставлять напоказ свои нелепые пристрастия.»
Эван только пораженно кивнул, с трудом сглотнув, и так и не посмев от стыда поднять глаза. Эван никогда и не думал, что и эта сторона его жизни тоже не ускользнула от тренера.
И в какой-то момент то ли обострившаяся боль в теле от пережитой травмы истончила нервы, то ли терпение кончилось, но однажды утром - накануне соревнований после очередной дуэли с Вейром в прессе — Эван вдруг проснулся с какой-то легкостью на душе и с практически готовым решением - выкинуть Вейра из головы и из своей жизни. Как бросают же курить! Показалось, будто что-то, наконец, перегорело. И наконец, Эван сможет изменить и себя, и свою жизнь, и карьеру. Сможет вернуть себе радость и удовольствие, которые последнее время, превратились для Эвана прямо-таки в роскошь. И Эван принялся менять, в тот же день отправившись в салон, обрив волосы на голове и набив на теле сразу две татуировки — то, что давно хотел сделать и не решался, зная что Джонни всегда тату терпеть не мог. И дальше началась обычная жизнь с сознательным избеганием Джонни, жизнь, состоящая большей частью из графика тренировок допоздна, работы на собой, работы над ошибками, сборами, соревнованиями и редкими посиделками с семьёй, с Танит, или - уж совсем редко - друзьями в пабе. Иногда всё было настолько пресным, что даже любой разговор казался распланированным вплоть до фразы или шутки. Но такая рутина не была лишена изрядной доли умиротворения. К тому же Эван сблизился с Танит — она за последнее время невероятно похорошела, да и плюс ко всему, даже не смотря на все свои подозрения в отношении Эвана и Джонни, не теряла надежды, что её очарование сможет пробить брешь в обороне любого мужчины. Эван эту надежду в ней поддерживал, что есть сил, а быть может, тем самым поддерживал надежду и в себе самом - на то, что многое можно изменить в этой жизни вот хотя бы усилием воли. Кроме того Эван помнил о имидже, да и Фрэнк ни на секунду не давал ему опомниться, настаивая, диктуя, правя и корректируя.
А ещё забавляла Саша, оставившая соревнования и теперь посещавшая по выходным курсы актёрского мастерства рядом с домом Эвана. Она останавливалась у Эвана на день-два, чтобы не ехать домой, и каждый раз, как сорока на хвосте, приносила очередную новость о Джонни, словно желая расплатиться тем самым за гостеприимство или ещё и потому, что давно заметила, какие именно новости будят в Эване действительный интерес.
И Эвана это всё устраивало. Впереди маячила перспектива участия в Олимпиаде, и Эван считал справедливым, что за всё в жизни приходится платить - много или мало. Большой ли бы его плата, Эван старался не думать. Отказ от свободного времени и многих простых и в общем-то бессмысленных радостей - будь то выпивка, гулянки по клубам или ещё чего , свойственного людям его возраста, — личная жизнь... да какой она в принципе могла быть у Эвана?
Но совсем без секса обходиться не получалось, и на время, чтобы хоть как-то снимать скапливающееся напряжение, Эван завёл себе дружка. Марк тоже ходил на каток в Тойота-центр. На самом деле он был просто сыном владельца этого катка, и ему тоже нужен был партнер. А Эван ему нравился и сложностей совсем не возникало. Марк тоже был вынужден играть в молчанку, главным образом, от родных. Его отец пребывал уже в преклонном возрасте, и Марк в расчете на впечатляющее наследство боялся хоть чем-то разгневать старика. Каждую неделю, а потом уже раз в месяц, в какой-нибудь заранее оговоренной гостинице Эван и Марк снимали два номера по соседству на одном этаже. Это был просто секс, и конечно, больше страсти со стороны Марка. Эван понимал, что Марк на него запал и соглашался попросту на всё, что предлагал Эван. А сам Эван изголодавшись по физической близости приходил в отель снова и снова, но не давал никакой надежды. Это был просто секс и было просто удобно. Эван даже не испытывал никакого волнения, собираясь на свидание и беря очередные ключи у ресепшениста. Скорее это было нетерпение, которое человек испытывает в ожидании заказанного ужина. И это нетерпение не шло ни в какое сравнение, с волнением, которое испытывал Эван с Вейром. Как бы то ни было - все соревнования, совместные шоу и фуршеты по сути заканчивались для Эвана одинаково — взбудораженной мастурбацией в кабинке туалета или на кровати в номере. Встречи с Джонни для Эвана по-прежнему напоминали аттракционы в парке — если и не получишь желаемого, то хоть полюбуешься на пёстрые карусели.
И на очередном национальном турнире Эвану с этим почти повезло — журналистка усадила их с Джонни на один диван — и хотя всё интервью длилось пару минут, Джонни оказался достаточно близко, чтобы Эван заметил смущение Джонни, неловкость и заливший его щеки румянец. Тогда-то, на диване, Эван понял для себя, что отказаться от Джонни самому была нереальная затея. И сколько бы Эван не избегал Вейра, от мыслей о нем было не скрыться, как не скрыться от самого себя. Тогда же Эван решил, что сейчас ещё просто не пришло время, и для них обязательно настанет тот самый момент. И в этом решении не было тоски. Сейчас они с Джонни были как боксёры, выросшие вместе и разведенные теперь по разным углам ринга силою обстоятельств. Просто нужен был план и определенные условия, которые все изменят. Эван лишь закусил губу. Тот самый момент, по его мнению, совершенно точно должен был наступить после Олимпиады.
А сейчас Эван был готов подождать, с удовольствием слушая, как Вейр на вопрос об отношениях раз за разом заявлял, что у него никого нет, и наблюдая кокетливые взгляды Вейра, повадки и приёмчики бродвейской дивы, которые Джонни теперь без стеснения демонстрировал прессе и окружающим. Джонни всё чаще делал публичные заявления на разные темы, в его образе добавилось эпатажности и провокации, а по ТВ закрутили целое реалити-шоу с Вейром. Всё давало свои плоды. И результат стал известен и для Эвана - как бы то ни было, все усилия в конце концов вывели его на пъедестал Чемпионата Мира и благополучно довели до Ванкувера.

Все не влезло. еще к комментах, кусок и продолжение там же.

@темы: Лайсачек, Вейр, Фанфики

---

Дорогие друзья!

[fs-fest]

Приглашаем вас на фикатон, посвященный фигурному катанию!



Любимые фигуристы, любимые пейринги, сюжеты, о которых вы давно мечтали!
Добро пожаловать!

@темы: Полезная информация, Фанарт, Клипы, Фанфики

---

Игра на интерес

[Сорок два]

Название: Игра на интерес
Автор:  Anuk-sama
Фандом: FS RPS
Пейринг: Эван Лайсачек/Ю-на Ким, Эван Лайсачек/Стефан Ламбьель
Рейтинг: PG
Жанр: юмор
Дисклеймер: Все герои вымышлены, все сходства случайны. Автор не имел намерений оскорбить или очернить чью-либо личность своим текстом и материальной выгоды из этого не получает.
Саммари: что делать, если из номера уже выписался, а трансфер задерживается?
Предупреждение: будем считать, что это крэк, во-первых, и ничем не обоснованная любовь автора к пейрингу Эван/Стефан, хоть и нет его, в тексте в том числе=)) во-вторых.

Автобус задержали из-за аварии. Участники шоу, уже выписавшиеся из номеров, разбрелись по общим помещениям отеля: заняли свободные диваны и кресла в огромном, отделанном мрамором, холле, расселись небольшими компаниями за ресторанными столиками. В уютном гостиничном баре Бриан Жубер и Эван Лайсачек устроили небольшой турнир по бильярду, в котором Джонни Вейр был судьей и комментатором. Периодически он говорил под руку и с невинным видом срывал удары. Похоже, задержка автобуса его крайне разозлила, и он практически ни на минуту не умолкал, едко и в тоже время уморительно, в особой вейровской манере, комментируя не только игру, но и всю ситуацию в целом. Жубер тихонько посмеивался, загоняя очередной шар в лузу, Эван безуспешно пытался сдержать улыбку, но, обмениваясь иногда взглядами с Брианом, неизменно фыркал и трясся от смеха.
- Вы шутите? – донесся до них удивленный голос Ламбьеля.
Он с комфортом устроился за дальним столиком в окружении фигуристок и играл с ними в падающую башню на интерес.
- Иди, объясняйся, я рядом постою, - заявил он, вставая и направляясь к бильярдному столу. Следом за ним, опустив голову, плелась Ю-на Ким.
Лайсачек прицелился и ударил, шар срикошетил от бортика и, слегка задев другой, остановился у самой лузы. Жубер ухмыльнулся, натер наконечник кия мелом и замер, увидев подошедших Стефана и Ю-ну. Эван обернулся.
- Хочешь сыграть? - обратился он к Ю-не.
- Нет.
Стефан подтолкнул ее в спину, так что она невольно сделала пару шагов вперед, оказавшись в полуметре от Эвана.
- Эван, понимаешь, - слегка порозовела она, - мы играли на интерес. Каждый записал на листочек вызов, свернул его и положил в пакет. Проигравший наугад вытаскивает листочек…
Уперев руки в бока и склонив голову, Стефан слушал ее объяснение и кивал.
- И?
- И задание – поцеловать тебя.
Улыбнувшись, Эван отложил кий и взял Ю-ну за руку, но она быстро отступила на шаг, потупилась, зардевшись, и промямлила виновато:
- Проиграл Стефан.
Жубер и Вейр синхронно захохотали. Эван глянул на них, потом на прятавшего улыбку Стефана и отрицательно помотал головой.
- Давай я перетяну? – предложил Ламбьель.
- Ну…- опустив голову, Ю-на отвела взгляд и закусила губу.
- О, женщины! Вашему коварству нет предела! Вы, что, весь мужской состав туда вписали?
- На всех листочков не хватило бы. В список попали самые достойные, - улыбнулась Эвану Ю-на.
- Почему я себя не вытащил? Это бы существенно упростило ситуацию, - грустно сообщил Ламбьель.
- Тебя там нет.
- Это как?
- Ты недостоин, смирись, - серьезным голосом произнес Джонни и снова прыснул.
- Нет, вы только посмотрите, - Стефан в возмущении хватал ртом воздух. – Они жульничают, а я, значит, недостаточно хорошо!
- Недостоин, - поправил его Жубер.
Стефан смерил его взглядом и продолжил:
- И проигрывать необидно, да?
- Ну, мы же не знали, что ты такой неуклюжий, - возмутилась Ю-на и отскочила к Джонни. – Тебе просто слабо!
- Мне – нет. А вот Эвану…- все повернулись к Лайсачеку. – Вглядись в его глаза! Видишь, в них плещется боль, в них рушится вселенная.
- Вселенная, - простонал Джонни, уткнувшись Ю-не в спину. Жубер грудью навалился на бильярдный стол и утирал слезы. Стефан вдохновенно продолжал:
- Ты думаешь, приятно быть чьим-то наказанием за проигрыш?
- Я тебе сахара в костюм насыплю! - зло бросила Ю-на. – Эван…
Она замолчала, не зная, что сказать, и оглядела присутствующих, ища поддержки.
- Твой интерес, ты и выкручивайся, - пожал плечами Стефан.
- Эван…
- Я хотел бы узнать, какая моральная компенсация меня ждет, если я соглашусь, - помог Лайсачек.
Бриан и Джонни перестали смеяться, удивленно переглянулись и заинтересовано посмотрели на Эвана.
- Потом ты можешь его убить, - невинно улыбнулась Ю-на, Эван помотал головой.
- А чего бы ты хотел?
- А что ты можешь предложить?
- Мне кажется, им нравится торговаться, - заметил Стефан по-французски, Жубер и Вейр одновременно кивнули.
- Поцелуй за поцелуй?
- По-моему, честно.
- Только не на людях, - потупилась Ю-на.
- Договорились. На лестнице?
Эван пропустил ее вперед и пошел следом, но, поравнявшись со Стефаном, остановился. Небрежно поддел его за подбородок, склонился и быстро поцеловал, скользнув языком по приоткрытым губам. Отстранился, на мгновение заглядывая в его глаза и замечая, как расширились его зрачки, и повернулся к Ю-не, остановившейся чуть поодаль и прижавшей ладонь ко рту.
- Я свою часть договора выполнил.
Ю-на кивнула и потянула его к выходу. Стефан задумчиво хмыкнул и потер подбородок.
- На какие только жертвы ни идут мужчины ради женщин, - вздохнул Бриан, глядя вслед уходящей паре.
- Ради женщин ли, - тихо пробормотал Джонни в сторону.

@темы: Лайсачек, Ламбьель, Вейр, Жубер, Фанфики

---

[Недолеченная Дама]

Название: Ненужный (Disposable)
Автор: Estriel
Оригинал: тут
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Перевод: Elga
Пейринг: Джонни Вейр/Стефан Ламбьель, упоминается Вейр/Лайсачек
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст
Дисклэймер: все это выдумки, а жаль
Предыстория: в 2008 году Стефан коротко подстригся. Фандом Джонни в шоке.
Драббл для  Mad Hutter

Читать?

@темы: Лайсачек, Ламбьель, Вейр

---

На излете

[Сорок два]

Название: На излете
Автор: Anuk-sama
Бета: нет
Фандом: FS RPS
Пейринг: Эван Лайсачек, Стефан Ламбьель
Рейтинг: R за мат, а так чистый джен или PG юст
Жанр: виньетка
Дисклеймер: Все герои вымышлены, все сходства, кроме имен и профессий, случайны. Автор не имел намерений оскорбить или очернить чью-либо личность своим текстом и материальной выгоды из этого не получает.


Сигарета тлеет. Нервно дергается сероватая струйка дыма, стелется на уровне глаз и, поднимаясь чуть выше, шустро ныряет в вытяжку. Встряхивает головой сонный курильщик, обжегшись о догорающий бычок, тушит его, мстительно вдавливая в стеклянную пепельницу. Скучающая в полупустом зале официантка тут же заменяет ее на чистую, кивает на неразборчивое «спасибо», проходит мимо Эвана, дежурно улыбаясь:
- Еще что-нибудь?
Эван лишь качает головой и отворачивается.
За витражным окном кафе хмурое утро. Пепельные облака лениво ползут по небосклону стаей неповоротливых, отъевшихся драконов, из-за веса не могущих взлететь выше и потому чешущих дряблые пуза о крыши домов. На улице тускло, даже дома стоят, будто выцвели, линялые машины выстроились в ряд вдоль тротуара.
Эван залпом допивает кофе, ставит чашку на слегка измятые купюры, вздыхает и встает. Он сам это выбрал, напоминает он себе. Перспективы на день от этого убеждения не кажутся радужнее. В последнее время самообман срабатывает все реже, но ни на что другое сил больше нет.


Ламбьель «бабочкой» входит во вращение, ускоряется, переходя из ласточки в винт, и снова замедляется, изящно прогнувшись в заклоне. В этот момент он одновременно напоминает елочную игрушку на закрученном шнурке, китайские ветряные колокольчики с дырявой монетой по центру и подбитую в крыло не слишком метким выстрелом утку. Он разводит руки в стороны, плавным пируэтом выходит из вращения и останавливается. Эван молча повторяет комбинацию, и, судя по нахмуренным бровям Ламбьеля, повторяет ее не так.
Они с Ламбьелем теперь не разговаривают на льду. Все эти его «больше чувства», «добавь немного печали», «а вот здесь не хватает нежности» и коронное «давай, соблазни публику» достали Эвана еще в первый день. Такие простые формулировки как резче или пластичнее, видимо, ниже ламбьелева достоинства, а другие Эван хоть и понимает, но как-то альтернативно тому, чего хочет от него его временный хореограф. Это тот самый случай, когда все слова знакомы, но в их витиеватой комбинации для слушающего начисто теряется смысл.
Эван сдерживал улыбку, когда Ламбьель в тщетной попытке донести до него, чего же он хочет добиться, все больше распаляясь, говорил быстрее, повторялся, вплетал во фразы французские словечки, размашисто жестикулировал, иногда замирая, вглядываясь в непроницаемые глаза подопечного. Эван заворожено следил за танцем рук, за сложными движениями кистей и пальцев, кивал в ответ на выжидательный взгляд и старательно откатывал репетируемый кусок программы. Ламбьель шумно выдыхал и оседал на скамейку, принимая позу мыслителя, потом вскакивал, подзывал Эвана, и все начиналось сначала. День сурка, сжатый до получаса. Все это повторялось до тех пор, пока Эван не произнес устало:
- Просто покажи.
Дальше они работали молча, обсуждая спорные моменты уже после.

Сейчас Эвану предстоят еще два часа мытарств в танцевальном зале – это особый, изощренный вид пыток. Переодевшись, Эван замирает перед зеркалом на расстоянии вытянутой руки от Ламбьеля. Тот начинает движение, и Эван тут же его подхватывает: плавно ведет руку вниз и вбок, затем к лицу, разворачивая кисть ладонью вверх, на уровне глаз растопырив пальцы веером, круговым движением обводит линию подбородка, коснувшись указательным пальцем мочки уха, поворачивается всем туловищем, отводя руку в сторону, и выходит в циркуль. Эван старается не отводить взгляда от зеркала, но это очень трудно: наверное, со стороны, все смотрится ужасно комично, вот только Эвану не смешно. Он все повторяет очень точно, но от этого отраженное в зеркале действо вызывает только большее раздражение, медленно перерождающееся в злость. И проблема не в том, что у него что-то не получается, проблема в том, что все, что он делает, полнейшая фигня. Ему никогда не стать Ламбьелем, но так он и задачи такой себе не ставил! А то, что выходит, не Эван Лайсачек, а обдолбанный героином богомол, вообразивший себя индийской танцовщицей.
Эвану незачем смотреть на Ламбьеля, он и без того точно знает, что тот стоит, уперев руки в бока и глядя в пол, и в задумчивости покусывает нижнюю губу. В ожидании дальнейших инструкций Эван оглядывает прямоугольную комнату, и, когда ему это в конец надоедает, косится на Ламбьеля. Тот бросает на него оценивающий взгляд, вздыхает, и Эван не выдерживает, а кто бы выдержал? Олимпийский чемпион его, недомерка гиперактивного, видите ли, не устраивает! Спокойно, говорит себе Эван, ты сам его выбрал, сам хотел поменять слегка стиль катания, разнообразить репертуар – терпи.
Эван устало вздыхает, трет ноющее бедро и плетется к поставленным друг на друга в углу комнаты кушеткам, вытаскивает одну, ставит чуть поодаль и садится на самый край, спиной к Ламбьелю. Упершись локтями в колени и прикрыв ладонями лицо, он пытается внятно сформулировать, что именно его не устраивает, не голословно обвинить Ламбьеля в том, что он дебил, а предъявить обоснованные претензии, не прикрываясь фразой «мне все не нравится». Да еще и в таком виде, чтобы Ламбьель не отказался с ним работать, но при этом не уступая его неколебимому убеждению «я – лучше знаю!».
Горячая, как утюг, ладонь ложится между лопаток. Эван непроизвольно прогибается, уходя от неприятно жгущего прикосновения. Ламбьель убирает руку, присаживается сзади, обнимая Эвана за плечи и поудобнее устраивая голову туда, где только что лежала его ладонь. Ну, конечно, как же без этого. В принципе, Эван привык к тому, что Ламбьель постоянно его тормошил, сжимал, стискивал, отирался о его бок, повисал на плече. Просто сейчас его раздражает абсолютно все, а когда ламбьелева рука щекотно скользит вниз, по ребрам, он резко дергается и встает. Ламбьель еле успевает выставить руки вперед, чтоб не упасть лицом в противного синюшного цвета обивку кушетки, склоняет по-птичьи голову и как-то растеряно улыбается.
- Это все…фигня!
Ламбьель вытягивает губы трубочкой, смешно качает головой, будто описывает полукруг, и повторяет:
- Фигня.
Эван сжимает кулаки и отворачивается.
- Это все потому, что ты думаешь не о том, - флегматично заявляет Ламбьель.
- Да неужели? – вкрадчиво интересуется Эван сквозь зубы.
- Угу. Вот что у тебя в голове, когда ты катаешься? Готов поспорить: движение вперед наружу, поворот, смена ребра, флип, бла-бла-бла.
- И о чем же, по-твоему, я должен думать?
- Ну, точно не об этом… Эван, фигуристы твоего уровня могут кататься, не задумываясь о технике. Во всяком случае, если дело не касается чего-то очень сложного. А мы сейчас ничего архисложного не репетируем – мы, по идее, хореографию ставим.
- Что-то незаметно.
- Вот и я про то же.
- Может, потому, что мистеру Головокружительное Вращение пора перестать работать копиром и все же задуматься над тем, что его клиент не он сам, и надо бы, по-хорошему, не пытаться сделать из него второго себя, а попробовать подобрать более подходящие для него движения?
- Ты, знаешь ли, не тот материал, из которого можно лепить, - взвился Ламбьель. – Разве что, лобзиком выпиливать!
- Надеюсь, у тебя в планах не было запихнуть меня в костюм мартовской кошки – такое я точно повторить не смогу.
- Шел бы ты…в хоккей, Лайсачек!
- Шел бы ты на хуй, Ламбьель! – не остается в долгу Эван, и только произнеся слова, начинает понимать, что ляпнул.
Ламбьель, круто развернувшись, буквально вылетает из зала, хлопнув дверью так, что составленные друг на друга кушетки подпрыгивают, мелко дребезжа. Эван разжимает кулаки и смотрит на себя в зеркало: тяжело дышащий, раскрасневшийся, неловко переминающийся с ноги на ногу – но догонять мало того, что поздно, но и несолидно.

Уже улегшись в постель, Эван ставит в плеере выбранную для выступления песню на повтор, и так и засыпает с наушниками в ушах.

Он проспал, хоть и не сильно, но кофе приходится пить по дороге, прямо за рулем. У кофе противный пластиковый привкус, и, ставя стаканчик на приборную панель, Эван все время ожидает, что тот опрокинется, и пролитый кофе уделает ему весь салон.
В пустынных коридорах здания катка гулко раздаются его быстрые шаги, и, кажется, стены за ночь вытянулись на пару сотен метров в длину, что вчера до нужной двери он дошел гораздо быстрее, и поворотов было меньше. Он переодевается в спортивный костюм со скоростью пожарника и спешит на лед, он даже не опаздывает, но Ламбьеля на месте нет. Сумка с водой и полотенцем сползает с плеча и шлепается на пол, Эван неловко поднимает ее, плетется до скамейки и садится.
Вокруг ни души, от катка веет холодом. В огромном зале какая-то странная акустика – Эван слышит, как скребут когтями по железной крыше дурные птицы, или ему просто кажется? В голове пусто, он так спешил, что, видимо, забыл все мысли на прикроватном столике: и соображения на счет программы, и как будет извиняться. Эван еще ни разу не ругался ни с тренером, ни с хореографом, во всяком случае, точно никого не посылал по известному адресу. Вообще-то, обычно кричали на Эвана, а он злился, бесился, чувствовал себя беспомощным, виноватым, но молчал. В это раз, наверное, сыграл тот факт, что они с Ламбьелем еще совсем недавно были соперниками, и в последних их совместных соревнованиях Эван, победно улыбаясь, стоял на вершине пьедестала, а Ламбьель не добрался даже до нижней его ступени, хотя и был предельно близок.
Боковая дверь распахивается, и из темного проема появляется слегка помятый Ламбьель. Эван натянуто ему улыбается и кивает в знак приветствия, и, когда Ламбьель никак на это не реагирует, опускает взгляд в пол.
Шелестит одежда, шуршат кроссовки о серое ковровое покрытие, едва заметно прогибается скамейка под весом садящегося. Ламбьель вытягивает ноги и смотрит вдаль.
- Я кое-что придумал за ночь, - наконец, после долгого молчания, сухо произносит он.
- Я тоже.
- И чего сидим? – Ламбьель вдруг вскакивает, тянет Эвана за руку. – На лед, живее!
Эван выкатывается на лед и начинает разминку, Ламбьель следит за ним, прищурившись, будто что-то прикидывает, кивает сам себе.
- Давай сюда, - кричит он, но тут же сам вылетает на лед и с ходу начинает показывать движения.
Эван повторяет, кивает, запоминая последовательность и ломаные траектории. Ламбьель одним плавным движением притягивает его к себе и повисает на шее.
- Музыку хорошо помнишь?
- Всю ночь слушал.
- Молодец! Вспоминай песню, пой ее про себя, можешь даже вслух – я уши заткну. Только думай о ней, ясно?
Не дождавшись ответа, Ламбьель отталкивает Эвана от себя и возвращается к скамейке, знаком показывая начинать.
Первые раза три выходит полная фигня, но потом Эван заставляет себя выкинуть все мысли о прокате из головы, и преследующее его в последнее время на тренировках ощущение, будто бы он катается в кованых сапогах, ослабевает, тает потихоньку. Музыка звучит где-то внутри, бьется в груди, слова застывают на губах. Движения рук, размашистые и плавные, сменяются резковатыми: не то крылья, не то ветви на ветру. Ноги легкие, невесомые. Эван скользит по льду, как осенний лист по темной глади озера Мичиган, кружится, словно в вихре. Музыка бьется в висках, срывается с кончиков пальцев, и он взлетает в последнем прыжке, чтобы никогда не опускаться, уносится прочь и тут же приземляется, плавно описывая полукруг под финальные аккорды.
Эван, тяжело дыша, поднимает взгляд на Ламбьеля. Тот стоит у бортика и самодовольно ухмыляется. Эван хмыкает, подкатывает к бортику и тут же получает бутылку с водой.
- Ну, что. Неплохо. Можешь, когда захочешь.
- Что, мне уже не звонить по хоккейным клубам в поисках вакансии?
- Да кому там такая шпала нужна.
- Да иди ты, - беззлобно бросает Эван.
- Входит в привычку посылать своего хореографа? – улыбается Ламбьель.- Обязательно включу этот пункт в прайс-лист.
- Расчетливый.
- Тем и живем! А теперь пошли в танцзал, плакучая ива. Будем доводить до ума эту, с позволения сказать, программу.
Эван отпивает теплую воду из бутылки, садиться на скамейку и, прикрыв ладонями лицо, смеется. Ламбьель пристраивается рядом, приобнимая одной рукой, и кладет ему голову на плечо, прижимает Эвана к себе, трется щекой о рукав толстовки, потом вдруг вскакивает, как перепуганный воробей, быстро чмокает Эвана в затылок и уносится в сторону двери, уже оттуда крича:
- Шустрее!
Эван только растеряно пожимает плечами и плетется следом.

@темы: Лайсачек, Ламбьель, Фанфики

---

My Princess Charming

[robin puck]

Автор: robin puck
Название: My Princess Charming
Персонажи: Джонни Вейр, Эван Лайсачек, Тимоти Гейбл, Танит Белбин, Таня Лайсачек
Рейтинг: PG-13 за нехорошие слова
Таймлайн: ретроспектива
Примечание: парный фик к My fairy slore

- Нет, у меня сейчас голова лопнет, ей-богу… Кристина!.. Нет, ты не выйдешь в этом на улицу. Кристина, мы опаздываем!
- Ну мама!
- Лора, я сказала, ты не выйдешь в этом на улицу. Немедленно переоденься.
- Черт…
- И не ругайся. Надень синюю юбку, в этих кошмарных джинсах ты выглядишь как панк… Кристина, сколько можно ждать!
- Я иду!
- А в синей юбке я выгляжу как бенедиктинка…
- Ты в ней выглядишь, как приличная девочка. И причешись…
Кристина сбегает по лестнице – тоненькая и маленькая в розовом сверкающем комбинезоне. Лора нога за ногу бредет переодеваться. Давно собравшийся на тренировку Эван сидит у окна и смотрит на улицу, на сверкающий под утренним солнцем снег, на проезжающие мимо машины. Он не девочка, поэтому собирается быстро. Он еще не в «таком возрасте», поэтому с ним нет проблем. У мамы постоянно проблемы с сестрами, а Эван – ее единственная отрада. Она так говорит, когда обращает на него внимание. В основном она занята девчонками, потому что с ними постоянно что-то не так, и их нужно воспитывать. Мама – школьный учитель, она знает, как нужно воспитывать детей правильно. Эван лет с пяти понял, что совсем не хочет, чтобы его воспитывали. Поэтому он все делает так, как нужно, и в срок.

- Эй! – говорит незнакомый паренек, притормаживая рядом и улыбаясь до ушей. – Это ты Эван? Как читается твоя фамилия?
Эван застывает, не зная, как реагировать. Наконец выдает через губу:
- Лайсачек.
- Это украинская фамилия? – не отстает улыбчивый прилипала.
- Чешская, - выплевывает Эван почти с ненавистью. Почему он улыбается? Он смеется на фамилией Эвана? Почему он вообще подъехал? Что ему нужно?
- А меня зовут Джо, - говорит прилипала и протягивает руку в перчатке, и у Эвана сердце бухает в пятки. Он хочет познакомиться. Он просто хочет познакомиться. И подружиться.
- Эван! – кричит мама от бортика, и он опрометью кидается на зов, по пути только раз оглянувшись, и едва не падает, зацепившись зубцом за лед.
- Что от тебя хотел этот мальчик? – требовательно спрашивает мама, и Эван пожимает плечами.
- Наверное, хотел подраться, - говорит Эван то, что мама ожидает услышать.
- Нет, вы только посмотрите! – начинает возмущаться мама. – Хулиганы тренируются с нормальными детьми! Как таких только допускают до соревнований! Безобразие…
Мама уходит – искать тренера, искать родителей этого Джо, который наверняка не хотел ничего плохого, - ей нравится наводить порядок и рассказывать всем, как поступать правильно, а как нет. А Эвану хочется сейчас побыть одному. Он садится на скамейку у бортика и кладет на него локти, прячется за них, глазами следя за тем, как катается Джо. У него личный тренер, он болтает с тренирующимися девочками, они смеются и танцуют вместе, для смеху изображают движения парного катания. Эван жутко завидует, потому что ни разу не разговаривал и не смеялся вот так ни с одной девочкой, кроме сестер.

- А, Лайсачек, - говорит Джо, хихикая, когда они встречаются в раздевалке перед очередными соревнованиями. – Подо что танцуешь?
- Я не танцую, - отвечает Эван, загнанно оглядываясь по сторонам. – Я катаюсь.
Все мальчишки, явно из одной компании с Джо, начинают смеяться, Джо хохочет так, что слезы брызгают из глаз.
- Ладно, ладно, - говорит он, отсмеявшись. – Черт с тобой, если ты такой серьезный. Просто мистер Надутые Щечки.
Джо хлопает его по плечу и выходит в коридор, остальные мальчики идут за ним, и Эван остается в раздевалке один. Ему ужасно обидно из-за прозвища, которое обязательно теперь прицепится. Такие скалозубы всегда отвешивают самые цеплючие и унизительные прозвища, Эван знает. Он сначала хотел стать хоккеистом, но посмотрев, как общаются мальчики-хоккеисты между собой, понял, что это не для него. Они слишком агрессивные, слишком быстрые, с ними надо договариваться. Лучше он будет один. В смысле совсем один. Кроме тренера, с которым будет уж точно проще, чем с мамой.
Стоя у бортика Эван смотрит, как катается Джо. Он не катается, он именно танцует под плавную музыку. Делает какие-то такие движения, которых Эван раньше не видел. Это красиво, и от этого Эвану еще обидней.
- Упади, упади… - шепчет он себе под нос, и краснеет, чуть не вскрикивая, когда Джо и правда падает. Я не хотел, думает он панически. Это не я. Он сам.
Правда на награждении он забывает обо всем. У него золотая медаль Чемпионата США. Он лучший юниор в этом году. И Эван впервые улыбается не просто от удовольствия и счастья, но и от еще какого-то непонятного чувства – он видит расстроенное лицо Джо за бортиком. Этот неудачник занял только пятое место. Потому что упал. А Эван не упал. Эван лучше, и кто тут еще мистер Надутые Щечки?

- Он просто дрыгает руками и ногами, как какой-то динозавр в парке аттракционов! – говорит Джо, стоя к нему спиной и совершенно не стесняясь его присутствием. – Это что, фигурное катание? Не фигурист, а бегун в ширину.
Все снова давятся от хохота, а Эван мучительно краснеет, стараясь не смотреть в ту сторону раздевалки, где Джо выпендривается перед своими приятелями. Его все любят, и это совершенно непонятно. Почему? Такого едкого хама Эван еще не встречал. Мама была бы в ужасе, узнав, какой этот вроде бы приличный и милый мальчик на самом деле. С кем Эван вынужден общаться. Но Эван ничего не рассказывает маме, и не только потому, что не хочет прослыть ябедой и нытиком. Во-первых, он уже понял, что пронять этого наглого типа можно только одним – выиграв у него. Во-вторых… Не смотря на то, что Эван большей частью молчит и мало с кем общается, видит он многое. Он замечает, как другие мальчики смотрят на Джо. И догадывается, почему ему так многое сходит с рук. И мысль об этом его так смущает, что тут и речи нет, чтобы о чем-то кому-то говорить. Тем более – маме.

После чемпионата мира Эван возвращается домой в полном эмоциональном раздрае. Да, он не выиграл золото, ему не хватило какой-то малости, потому что кривляке Джо Вейру выставили более высокие баллы за артистизм. Но это не единственное, от чего Эвану хочется забиться на чердак и больше никогда не появляться никому на глаза. На чемпионате происходили странные, стыдные вещи, он видел, как мальчики бегали в номера к девочкам, как некоторые мальчики обнимались с другими мальчиками, и он знал, что одними обниманиями там дело не ограничивается. Целый табун молодых парней и девчонок 15-17 лет, неделя чемпионата… Эван не знал, как он выжил там, да еще и смог нормально откатать свои программы. Ему повезло, что он поселился с меланхоличным чехом, который ни к кому не бегал и к Эвану практически не приставал. Они и не общались почти, потому что чех плохо знал английский, а Эван сделал вид, что совсем не понимает чешского.
Кривляка Джо Вейр жил с маленьким юрким швейцарцем, который постоянно висел на Джо как обезьянка. Они чуть ли не целовались на глазах у всех, и это было совершенно невыносимо.
Пока Эван сидит на чердаке и не выходит на зов матери, он как специально растравливает свои раны, вспоминая, как веселилась эта парочка, как они изображали страстные объятия, и Вейр показушно закатывал глаза… А на Эвана он внимания не обращал все это время. Только на подиуме, когда вручали медали, обронил что-то равнодушно-презрительное. И сейчас Эвану так плохо, как он себе и представить не мог, что бывает. Он не понимает, от чего это. Догадывается, но не хочет даже про себя называть причину.
Через несколько часов мама со скандалом врывается на чердак и вытаскивает его оттуда. Ему нужно ехать на тренировку, ему нужно работать, чтобы в следующий раз взять только золото. Эван это понимает и пытается сосредоточиться на этом. На мысли хоть так отомстить Вейру.

Эван учится. Быть общительным, быть своим в компании фигуристов. Вейра нет, у него травма, целый сезон без него, и Эван немного успокаивается, хоть это и не сказывается особо на результатах. Самое главное – у него появляются друзья, без Вейра становится легче завести с кем-то знакомство. Самый главный друг Эвана – бронзовый медалист Олимпиады в Солт-Лейк-Сити Тимоти Гейбл. Настоящий олимпийский медалист. Он примерно того же роста, что Вейр, у него почти такие же кудрявые русые волосы, он почти такой же смешливый и остроумный, только не говорит гадости, а смеется не над Эваном, а с ним вместе. И он на пять лет старше, он взрослый, и Эван с ним себя тоже чувствует взрослым. Они говорят о серьезных вещах, о спорте, обсуждают профессиональные тонкости, Тим рассказывает про Олимпиаду, и Эван мечтает, что когда-нибудь тоже будет олимпийцем и выиграет медаль. Вот тогда-то Вейр утрется. Иногда он со страхом думает – а вдруг Вейр больше не сможет соревноваться? У него серьезная травма, и в спорте бывает всякое. И Эван пытается подружиться с теми, кто всегда хороводился с Вейром – общается с его девчонками, с его друзьями, и те просто и открыто Эвана принимают. И Эван практически счастлив, сидя в компании Саши Коэн и Тима, они пьют запретное для шестнадцатилетних пиво, а потом Саша куда-то убегает, и они остаются с Тимом вдвоем. Им так легко друг с другом, так весело, что когда Тим кладет ему руку на плечи, придвигаясь ближе, Эван не возражает. Он хочет доказать всем, что он уже взрослый и может то же самое, что и Вейр. От пива у него кружится голова, ему смешно и неловко, но нравится, потому что Тим очень ласковый, а Эван так устал быть совсем один, ему так хочется быть рядом с кем-то, даже если это не Джо.

- Дорогой, - говорит мама, глядя на него с опаской и жалостью, как на смертельно больного заразной болезнью. – Это врач. Расскажи ему все, он тебе поможет.
Эван совершенно уверен, что ему не нужна ничья помощь, но согласно кивает и говорит:
- Хорошо.
Он знает, что в этой среде все всё узнают почти сразу же. Он знает, что слухи про то, что у них было с Тимом, расползлись во все стороны, что каждый знакомый или случайно встреченный человек смотрит на него, ухмыляясь, а потом перешептывается за спиной. Он знает, что какая-то часть слухов дошла до мамы, и теперь его ждет ежедневный допрос на тему, с кем он был и как он мог, ведь мама его так любит, так в него верит. Он молчит, потому что Тим совершеннолетний, а Эван нет, и это может плохо обернуться. Он все отрицает, но мама не успокаивается и отводит его к психоаналитику, который на протяжении полугода раз в неделю пытается вытащить из него хоть что-нибудь. Эван учится говорить неправду так, что ей верит даже психоаналитик. Они больше не делают этого с Тимом, потому что Эван не хочет второй волны слухов и не хочет, чтобы Тим из-за этого пострадал. Кажется, тот понимает его мотивы, хотя они никогда это не обсуждают. Они просто друзья.
Каждую ночь Эвану снятся мокрые сны. Ему снится не Тимоти, ему снится кривляка Джо Вейр. Об этом он тоже, конечно, никому не говорит. Особенно самому Вейру, который возвращается в новом сезоне похорошевшим, полным сил, преобразившимся из тонкошеего цыпленка с оттопыренной нижней губой в прекрасную принцессу.
Эван наблюдает, как у Вейра завязывается роман с каким-то парником, и понимает, что совершенно напрасно переживал из-за детских обнимашек с назойливым швейцарцем. То, что он видит сейчас – это на самом деле. От этого как-то пусто внутри и очень грустно, но Эван уже научился улыбаться и говорить неправду. Он всегда весел и общителен. Он иногда болтает о чем-то с Вейром, изумительно похорошевшим от своей влюбленности. Вряд ли Вейр запоминает эти разговоры, а вот Эван хранит их в памяти очень бережно, от случая к случаю перебирая и радуясь тому, что у него есть тайна, о которой не знает никто. Иногда ему снится, что он перерезает Дрю Микинсу горло лезвием конька. Обычно в такие ночи ему больше ничего не снится.
Чтобы избежать дурацких вопросов и подозрений от мамы, Эван начинает встречаться с одной из знакомых фигуристок и понимает, что девушки ему тоже нравятся. Только сны это почему-то не отменяет, но хотя бы делает их реже.

В Турине исполняется его мечта – он становится олимпийцем. Эван даже на некоторое время забывает обо всех своих проблемах, у него сейчас отличный тренер, который тренировал и Тимоти тоже. Фрэнк не дает ему думать лишний раз, Фрэнк сводит весь фокус на себя, и каждый раз, на любом соревновании Эван катается в первую очередь для Фрэнка. Во вторую – чтобы увидел Вейр. О матери он почти не вспоминает, хотя неожиданно близко сходится со старшей сестрой Лорой, которая вышла замуж и уехала из дома. Когда есть возможность, они могут беседовать часами, и Эван с удивлением понимает, что еще не разучился говорить правду кому-то, кроме Фрэнка и врачей.
Турин его покоряет. Он делает все, на что способен, он выбивается из сил, но все равно остается на четвертом месте. Трехкратный чемпион Штатов Вейр – на пятом, и это совершенно необъяснимо.
Эван ходит кругами, не решаясь приблизиться к сникшему и измученному Вейру, ему приходится разговорить подругу Джо – Танит Белбин, и та простодушно выдает ему все нехитрые тайны Джо. Радости Эвана нет предела – голубки ссорятся, возможно, скоро последует разрыв, так что следует быть на чеку. Предыдущая девушка отправляется к черту, а Эван начинает усиленно пытаться втереться в доверие к Вейру.
- Ты такой милый, - говорит ему растроганная Танит через пару месяцев. – Ты настоящий друг. Такой добрый и искренний! Так пытаешься помочь!
И Эван сам не понимает, как оказывается втянут в отношения с Танит, которые вряд ли можно назвать дружескими. Хотя они чаще обсуждают Вейра, чем какие-то свои личные дела, Эван понемногу начинает привыкать к этому странному тройственному союзу. Учитывая то, что не такой уж он и тройственный – сам Вейр упорно отстраняется, отвергая любые попытки приблизиться хоть немного, предпочитая страдать в одиночестве, - Эвану через некоторое время надоедает эта бесконечная возня. Тем более, что лишившийся своей великой любви Вейр становится временами откровенной сукой.
- …наша положительная гетеросексуальная мисс Эван! – выплевывает Вейр в ответ на какое-то совершенно невинное с точки зрения Эвана замечание, и тот понимает, что – нет. Ничего не выйдет. Ничего никогда не может выйти с этой бешеной сукой, которая ненавидит весь мир и Эвана в частности. А за что? Бог его знает. Ведь не за то же, что перебил у него золотую медаль национального чемпионата? Эти натужные месяцы попыток сблизиться ни к чему не привели, кроме оскорблений. Вернее, того, что Вейр посчитал оскорблением. А для Эвана, не смотря на все усилия мамы и психоаналитика, те несколько часов с Тимом были драгоценней всего, что за все годы общения ему удосужился дать Вейр. Теперь он это понял очень четко.

Эван хорошо держит лицо. Эван всегда в хорошем настроении. Эван целеустремлен и работоспособен, как ломовая лошадь. Эван не обращает внимания на недоброжелателей и критиканов. У него есть тренер, у него есть Танит, у него есть старшая сестра, которые всегда поддержат и поправят, если он ошибется. А еще у него есть Джо Вейр, который всегда рядом. Который всегда стоит ниже на ступеньке подиума, и это доставляет невыразимое наслаждение. Они не разговаривают, но Эван никогда не упустит случая поддеть Вейра на пресс-конференции. Тот отвечает так же весело и язвительно. Они не враги, они не друзья. Эвана по-прежнему дико тянет к нему, и сейчас он начинает подозревать, что в некоторых редких случаях это взаимно. Они сохраняют нейтралитет, никогда не переходя границы. Может быть, для Вейра это просто соблюдение корпоративной этики, но Эвану не хочется его по-настоящему ранить. Вейр и так наносит себе раны сам. Постоянно. А Эван за этим наблюдает, не зная, что испытывает сильнее – жалость или злорадство. Нельзя быть таким открытым. Нельзя воспринимать все так откровенно. Нельзя говорить правду, даже если она извилиста и запутана для постороннего уха. Теперь Эвану кажется, что это он – взрослый, а Вейр так и остался тринадцатилетним подростком – таким, как он его впервые увидел.

К последней Олимпиаде они оба подходят на последнем рывке. Эван тоже устал и измучен травмами. Танит ушла от него в самое неподходящее время, и он с трудом переживает эту утрату. Они стали действительно близки за эти годы, и потерять друга такого уровня для Эвана равно катастрофе. Но Эван держит лицо. Он тренируется и тренируется, он вкалывает так, как никогда до сих пор, он забывает об окружающем мире. Для Эвана есть только один человек – Фрэнк Кэрролл, он владеет его умом, чувствами и телом, больше не нужно никого. И эта тактика срабатывает, потому что сначала Эван становится Чемпионом Мира. А потом он становится Олимпийским чемпионом. И кто угодно может говорить все, что угодно. Пусть ноют, пусть жалуются, пусть кидаются какашками – вот она, медаль. И Эван ее заработал. Честно.
Это триумф всей его жизни. Он шел к этому с восьми лет – ломая и выворачивая себя наизнанку, делая все, чтобы быть хорошим, быть лучшим, чтобы быть идеальным. Чтобы мама наконец обняла и сказала:
- Эван, я так тобой горжусь. Ты исполнил мою мечту.
За эти годы мамина мечта стала и его мечтой тоже. Другой он не знает. Мечтал когда-то, но жизнь – это не спорт, тут не все зависит от того, насколько ты выложишься. Так что теперь у него есть олимпийское золото и сто раз на перемотке – слезы Вейра. Эвану его жаль. Эван им искренне восхищается. Сейчас, когда все позади, когда им больше не мешает подиум с четким распределением мест, он хочет попробовать еще раз.
Только бешеная сука Вейр бьет поддых тогда, когда этого совершенно не ожидаешь.
- Ты слышал, что этот… гей… сказал о тебе в шоу Челси? – спрашивает возмущенная мама по телефону. И до Эвана даже не сразу доходит, о ком это она.
- Он утверждает, что ты… ты! – такой же, как он!
- Вот как? – ровно проговаривает Эван, садясь на стул.
- Он совершенно свихнулся, так мелко мстить! Тебе! Будто бы ты у него украл эту медаль! Естественно, что его терпеть не могут все нормальные судьи, что он вытворял там на льду! А теперь обливает помоями…
- Я понял, мам, - перебивает ее Эван. – Не обращай внимания.
- Как я могу не обращать внимания…
- Вот так, - отрезает Эван, кажется, впервые в жизни повышая голос на мать. – Я с ним разберусь.
Наверное, в этот момент все окончательно перегорает. Он даже не хочет посмотреть шоу своими глазами – зачем? Один раз Вейр уже использовал этот прием, отомстил ему за выигрыш. Только тогда это было высказано приватным образом, а теперь на публике. Ну так и размах выигрыша покрупней.
- Он просто недостаточно хорош для шоу «Звезды на льду», - говорит Эван на следующий день журналистке, обаятельно улыбаясь. – Многие из мира фигурного катания очень разочарованы его постоянным нытьем по тому поводу, что его не пригласили и не дали заработать. Но, извините, в шоу выступают только самые лучшие фигуристы.
После интервью он идет в душ и смывает с себя выступивший от такого наглого вранья пот. Кажется, в первый раз в жизни ему неловко говорить неправду. Но оно того стоит. Он хочет развязаться с этим человеком раз и навсегда. Перечеркнуть все. Перейти все границы.
Только и сейчас Эван совсем не уверен, что когда-нибудь ему не захочется до смерти попробовать еще раз.

@темы: Лайсачек, Вейр, Фанфики

---

My fairy slore

[robin puck]

Автор: robin puck
Название: My fairy slore
Персонажи: Джонни Вейр, Эван Лайсачек
Рейтинг: PG-13 за нехорошие слова
Таймлайн: то самое slore!шоу по факту, а вообще - ретроспектива

Тара стояла в дверях уборной с растерянным видом.
- Я не знала, правда, я не знала, - пролепетала она чуть не плача, Джонни пихнул ее в плечо, вталкивая внутрь, и захлопнул дверь.
- Прости пожалуйста, - попросила Тара, Джонни с шумом выдохнул, глядя на себя в зеркало.
- Заткнись. – он снял диадему и провел пальцами под глазами, где, казалось, до сих пор бились злые горячие пульсы. Нет, конечно, он знал, что будет выглядеть неоднозначно, но не предполагал, что будет чувствовать себя настолько глупо. Определенно, без диадемы на башке выслушивать новости о том, что ты бездарь и нытик, было бы проще. По крайней мере привычней.
- Вот сука, - сказал Джонни, обращаясь к зеркалу, и отражение брезгливо передернулось. Эван, твою мать. До такого откровенного блядства ты не опускался еще никогда. Такое ляпнуть – это надо быть уверенным в том, что - все, что Джонни списали со счетов, что Лайсачеку теперь все сойдет с рук, господи, как же Джонни было в одну секунду страшно от осознания этого. Что, пока он принимал решение, пока он думал и прикидывал, оставаться ли в любительском спорте, уходить ли, - за него уже все решили. И Лайсачек знает об этом решении, и озвучивает его – вот так. Наш рупор, бля. Спортсмен, комсомолец и, наконец, просто красавец. В последний раз захотел проехаться, да? Сука.
Но вот только сейчас, несколько минут спустя, когда начинают расслабляться напрягшиеся в предчувствии опасности мышцы спины и шеи, наступает привычное удовлетворение. Бог с ними, с политическими играми, но ведь Эван не удержался. Брякнул говнеца. Значит – ему до сих пор не все равно…
Джонни аж глаза прикрыл от острой неловкости за себя. Сколько уже можно радоваться чужой давнишней зависти. Все равно ему, не все равно, только он весь в медалях, как рождественская елка, а ты тут со звездой во лбу рассказываешь телекамерам, как тебя обделили. Хотя, о чем еще рассказывать, если спрашивают об этом? Джонни сам, может быть, забыл бы уже… Ага. Как же. Забыл один такой…
У них с Лайсачеком была длинная, довольно унылая история личных взаимоотношений, и яркая, исполненная драматизма история профессионального противостояния. Когда эти две сферы пересекались, личные взаимоотношения почему-то не становились менее унылыми, а соперничество не становилось менее острым. Может быть, все дело было в том, что Джонни всегда было в достаточной степени плевать на Эвана как на личность. Для него он был больше символом – сначала тот порог, который нужно просто переступить, потом – планка, которую необходимо перепрыгнуть. Может быть, не стоило так относиться к живому человеку, но, извините, Джонни тоже не резиновый и не может любить и интересоваться всеми вокруг. Особенно, если эти все не проявляют никакой заинтересованности в развитии отношений…
Эван с детства был таким – унылым. Скучным. Один из этих несчастных задроченных безумными родителями детей, чей каждый шаг контролировался, которые пукнуть не могли без одобрения мамы и тренера, господи, да Джонни просто было нечего с ним делать! О чем с ним говорить, если он на простое «Привет!» только испуганно смотрит на тебя круглыми непрозрачными глазками, кисло ухмыляется, что-то бормоча себе под нос, и норовит слинять? Если он ежится и втягивает голову в плечи, даже когда символически обнимаешь его на награждении? Если у него в плеере визжат какие-то кошмарные девочковые группы в конце концов?.. Пару раз Джонни видел, как Лайсачек общается с семейством. Это был пиздец, особенно если смотришь со стороны. Особенно, если у тебя дома все совершенно иначе. В семье Эвана царил матриархат. Совершенно ебнутая по части спортивной славы мамашка, две сестры, старшая еще ничего, младшая – просто кошмар и ужас, еще хуже Лайсачека, такая, какими бывают только маленькие девочки-спортсменки, которым с пеленок внушают, что они должны быть лучше всех. С задранной вечно головкой, презрительно поджатыми губами, собранными в пучок волосами – ну просто мамина гордость, блять, стоит растопыренная в четвертой позиции и морда такая, будто под носом у нее муха. И Эван среди них – бледный, замедленный какой-то, с отчетливо проступающим на лице отчаянным желанием быть для них всех хорошим. Джонни было его ужасно жалко в такие моменты, и он даже думал – может, подойти, разговорить его? Как-нибудь поддержать? Но за Лайсачеком почти всегда внимательно следила мать, сам он тоже общаться не рвался, и Джонни махал рукой, выкидывая это все из головы. В конце концов он не мать Тереза, да и были у него свои друзья, полно нормальных адекватных девчонок и парней, из которых не приходилось вытягивать по слову в час, с которыми можно было нормально поприкалываться, подурить, которые были… взрослыми. А не зашуганными детьми с непонятным гонором. У Джонни самого всегда хватало гонора, так что на Лайсачека он поглядывал свысока. Даже когда тот его перерос на голову. Ступеньки на пьедестале все равно были выше этой разницы.
- Кривляка, - сказал ему во время совместных фотографий надутый Эван, срезавшийся на недоборе артистизма и получивший серебро.
- Не кривляка, а мистер Чемпион Мира, - поправил его Джонни и подмигнул. – Запомни это.
Судя по ответному взгляду, Лайсачек запомнил. И накрепко.
И еще тогда можно было все переиграть. В конце концов, они оба – американцы, они выиграли две первых награды, они лучшие в мире… И, если честно, у них примерно один уровень. Почему не попробовать подружиться?
Вот еще, сказал себе Джонни, я не дружу с такими обсосами. Пусть идет с мамочкой в машинки играет. Сопля носатая.
А потом и вовсе было не до того. У Джонни была очень неприятная травма, пришлось пропускать сезон, все как-то было… Очень было неприятно все, в общем. Развлекали только девчонки, которые названивали каждый день, пока он восстанавливался. Рассказывали новости и сплетни, ну еще школьные друзья приходили, но это было не так интересно, потому что… Потому что Джонни уже давно большей частью жил там. И любая ерунда из той, ледовой, сияющей жизни была гораздо интересней даже самых ошеломляющих новостей от бывших одноклассников. Так что, когда позвонила Саша Коэн и замирающим голосом сказала:
- Ты себе не представляешь… Ты представляешь себе?..
Джонни жадно ухмыльнулся и прижал трубку поближе к уху:
- Что?
- Эван Лайсачек… ты не поверишь…
- Что с ним?
- Мне сказала Тина…
- Что она тебе сказала?
- Что он… - Саша задышала в трубку, давя хихиканье, и Джонни не выдержал.
- Ну? Выплюнь хуй и говори нормально!
- Оо.. Он спал с Гейблом… Прикинь?
- Что за бред, - обалдел Джонни.
- Это правда. Мне сказала Тина, а ей сказал один парень, она просила не говорить, кто, но он их застукал. Ты себе представляешь? С Гейблом! Он же старый!
- Ничего не старый, ему сколько… двадцать два… - огрызнулся Джонни, у которого такой поворот событий в голове никак не укладывался.
- А Лайсачеку шестнадцать! Ты представляешь, что будет, если об этом узнают?
- Никто ничего не узнает, если ты трепать меньше будешь, - отрезал Джонни.
- Ну я же только тебе…
- Вот знаешь, я бы точно пережил без этой информации, - совершенно искренне сказал Джонни. Саша обиделась и быстро свернула разговор, а он еще долго не мог это из головы выкинуть. В этом было что-то неправильное. Что-то, что его задевало очень сильно, и чему он не мог найти объяснения. И это странное что-то заставило посмотреть на Лайсачека с немного другой стороны. Вроде бы, какое ему дело – ну хочет человек в шестнадцать лет трахаться с мужиком себя старше, ну его дело. Честно говоря, в спорте происходили штуки и похлеще, это никого уже давно не удивляло. Но – Эван… Задроченный, измученный рамками и требованиями, которые вырастали вокруг него чем дальше, тем выше, - как футуристический мегаполис вокруг крошечного средневекового старого города. Постоянно контролируемый матерью, тренером, самим собой. Пацан шестнадцати лет. Это ж как надо было охренеть от всего этого, чтобы выкинуть такое? И как ему, наверное, хреново сейчас, когда о его маленьком бунте узнали все? Все узнали – в этом можно не сомневаться. Саша – та еще сорока, да и кроме нее есть любители языки почесать. Сам бы Джонни с удовольствием попиздел на такую благодатную тему. Если бы это был не Лайсачек. Носатая сопля. Которую было сейчас ужасно жалко.
И в этот момент можно было бы все пустить по другому руслу. Джонни даже собирался – вернуться и на первых же сборах заговорить с ним, подружиться, поддержать, да и вообще… Может, не такой уж он и зануда? Может, хороший парень в конце концов?
Вот только ничего не вышло, потому что в первые же дни нового сезона он познакомился с Дрю. И, знаете, что? Да плевать на этих лайсачеков с ихними гейблами, решил он, чувствуя, как кружится голова от одного взгляда на нового знакомого… Пусть делают, что хотят. И Джонни будет делать то, что хочет.
И он делал то, что хочет. Влюбленность была просто сумасшедшая, он как на крыльях летал – первая любовь, счастливая любовь, пусть говорят, что такого не бывает, что никогда первая любовь не заканчивается хорошо, но это неправда. Джонни точно знал, что это неправда. Их любовь – она навсегда. Потому что это они. Они – особенные. Джонни и Дрю. Только друг для друга. А Эван?... Ну, извините. Не до него теперь.
И Эван как-то существовал параллельно все это время. Чем-то там занимался. Что-то вроде даже выигрывал. То, в чем не участвовал Джонни, вероятно. Сталкивались они только на подиумах, и тогда Джонни с каким-то отстраненным удивлением замечал, что Лайсачек вырос. Похорошел. И уже не сопля носатая, а очень даже интересный парень… Ну, то есть, был бы интересным, если бы у Джонни не было Дрю. К своей первой – она же вечная – любви он относился очень трепетно и даже заглядываться на кого-то постороннего себе не позволял.
Только это все равно не помогло. Наверное, все-таки правы те, кто утверждает, что первую любовь сохранить невозможно. Она высыпалась из рук, как переспевшая клубника, пачкая пальцы ярко-красным. Она уплывала прочь, как дым совершенно запрещенных сигарет, заставляя слезиться глаза. И Джонни не мог, не мог, совершенно не мог ничего с этим поделать.
- Ты не переживай так, - сказал ему неожиданно Эван Лайсачек в Турине, когда Джонни, совершенно раздавленный провалом на Олимпийских играх, личными проблемами, проблемами с прессой и прочим, еле находил в себе силы дышать. – Все еще наладится. Ты же классный.
О, Господи, только и подумал тогда Джонни, глядя на него.
- Ты тоже, - сказал он, заставляя себя улыбнуться. И Лайсачек улыбнулся в ответ.
Может быть, это был самый лучший период в их отношениях. Они так и не стали друзьями, но они могли о чем-то болтать, просто поддерживать разговор. Они даже дурачились вместе, и Джонни с удивлением понимал, что Эван-то не такой уж и обсосок и зануда. Он очень изменился – этот зашуганный Эван Лайсачек, стал веселым, раскованным и очень симпатичным парнем. Он подходил первым, он свободно клал руку Джонни на плечи, и… Если бы Джонни не был так поглощен своими гребаными проблемами – это был бы реальный шанс. Еще один шанс повернуть все иначе. Который он, как и все прочие шансы, упустил даже не потому, что ему не хотелось наладить отношения или он был выше этого. Просто у него была своя жизнь, а у Эвана своя, между ними тогда как тоненькое звенышко в призрачной цепи стояла Танит, любимая подруга, цепко державшая за одну руку своего нового бойфренда, а за другую – выворачившегося наизнанку от боли и несправедливости, и от желания что-то исправить, и от желания послать все к черту и жить так, как хочется, Джонни. Кошмарное лето две тысячи шестого года, которое они провели вместе, так и не приблизившись друг к другу достаточно, ничего не исправило. Джонни чувствовал, что теряется, что катится по наклонной, что все валится из рук, и даже если он не хотел думать о том, что с ним случилось, что он потерял, эта потеря все равно чувствовалась очень хорошо, выводя его из себя и вынуждая срываться на окружающих.
- Хватит уже истерить, - сказал ему наконец Лайсачек, когда четвертая золотая медаль Джонни досталась ему. – Если тебе так хреново, найди себе кого-нибудь, кто тебя успокоит, и не еби другим мозги. Я не виноват, что ты катался, как больная недоебанная курица.
- Недоебанная курица? – переспросил Джонни тихим от бешенства голосом. – Интересно, тебя-то, здорового такого, кто ебет? Вроде Гейбл давно уже сдулся. Нашла себе нового трахаля, наша положительная гетеросексуальная мисс Эван?
- Урод, - бросил Лайсачек, моментально побелев как простыня, развернулся и ушел.
Урод, согласился Джонни про себя. Но догонять и извиняться не стал. И вот это уже было действительно – все.
Они почти не разговаривали больше. Если не считать обмена язвительными репликами через прессу или на совместных интервью. Они старались не касаться друг друга, улыбаясь в камеры, демонстрируя очередные медали. Вот только теперь Эван всегда оказывался на ступеньку выше, и медаль у него была того цвета, о котором Джонни теперь мог только тщетно мечтать. Это было унизительно. Это было почти невыносимо. И постоянные недовзлеты-недопровалы, и самодовольная физиономия Лайсачека, которой тот тщетно пытался придать выражение незаинтересованности. Только сейчас Джонни понимал, насколько мучителен был для Эвана он сам те несколько лет, когда с легкостью и наглостью дебютантки на балу перехватывал один за другим титулы и медали, когда купался в положительных отзывах прессы и расположении судей.
Он старался быть объективным и говорить о Лайсачеке только хорошее. Судя по всему, Эван ценил его усилия, по крайней мере та пресса, что собиралась Тарой, подтверждала однозначно – да, он не говорит гадостей напрямую. Нет, они никогда не будут друзьями. И даже приятелями не будут. И Джонни совсем не был расстроен осознанием этого факта. Он не хотел дружить, не хотел приятельствовать. Если честно, он вообще как можно меньше старался общаться с людьми из спорта. Как в восемнадцать лет ему хотелось закопаться с головой и не вылезать, не уходить с катка сутками, проводить все время с приятелями-фигуристами, так сейчас ему хотелось бросить все к черту, общаться с людьми из мира моды, музыки, с совершенно другими людьми, делать что-то другое, погружаться с головой в совершенно иные проблемы. Держала только Олимпиада – последнее испытание, после которого – Джонни решил твердо – он бросит все. Он всем все покажет и докажет, и уйдет с гордо поднятой головой.
Ну, почти так и вышло. Единственное, что уходил он с гордо поднятой головой не с подиума, а так, без всего, и единственной заработанной регалией остался венок из красных роз, которые увяли на следующий день.
А у Лайсачека была медаль. Ты кривляка, Джонни Вейр, говорил Эван у него в голове, гнусно ухмыляясь. А я – Чемпион Мира и Олимпийский чемпион. Запомни это. И я могу теперь все, что угодно. Даже сказать, что ты бездарь и нытик. И ты проглотишь.
- Сука, - сказал Джонни зеркалу и снова нацепил диадему, посмотрел на себя в упор. Ты мог все сделать иначе, сказал он себе. Ты мог сделать так, что вы бы были лучшими друзьями. Ты мог сделать так, что вы бы были любовниками. Ты жалеешь о том, что сделал его своим врагом?
Он оглянулся на Тару и усмехнулся.
- Ну хватит ныть. Шустрее надо собирать информацию, ты агент или кто вообще? Почему я должен узнавать это говно в прямом эфире?
- Мне так жаль, - проблеяла Тара, и Джонни только рукой махнул. Вокруг него были ровно такие люди, каких он выбрал сам. Чему удивляться, что жизнь его теперь такая… разнообразная? А Эван… прикольно иметь врага, все-таки. Придает жизни какую-то динамику.
- Ладно, тушь со щеки вытри. И пойдем отсюда.
Он ни о чем не жалел.

@темы: Лайсачек, Вейр, Фанфики

---

[Ник]

Название: Dream A Little Dream Of Me
Автор: Ник
Жанр: ангст, романс
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Дрю/Джонни

***

***

Джонни щелкает по появившейся надписи с оповещением о пяти новых сообщениях, и внутри что-то екает, когда он видит в числе прочих твит Дрю.

«Мне все еще снятся эти повторяющиеся сны о торнадо».

***

- О торнадо?

Дрю коротко кивает, прижимаясь лбом к холодному стеклу, уже запотевшему от его дыхания.

- Повторяется раз за разом. И я никогда ничего не могу сделать. Иногда я даже понимаю, что это происходит во сне, и просто закрываю глаза, но ждать еще страшнее… Глупо, знаю.

Джонни качает головой.

***

Джонни перечитывает короткий твит со своим именем в начале, медленно ведет указателем мышки по слову «ответить» и прикусывает губы.

Он помнит, каким Дрю бывал после этих своих дурацких, бессмысленных снов – вздрагивающим, восстанавливающим тяжелое дыхание, долго-долго во власти той безрассудной паники, которая охватывает только во сне. Он помнит, как мгновенно просыпался вслед за ним, влезал под одеяло, прижимался теснее, вытирал кончиками пальцев взмокший лоб, целуя почти невесомо, лишь чтобы успокоить. Он помнит все, что говорил ему, глупое, сбивчивое, что помогало… и что сейчас точно не напишешь в ответ.

***

- Иди ко мне, - тихо выдыхает Дрю, когда Джонни медленно опускается на него, сжимаясь и зажмуривая глаза – и, наконец, выпуская громкий протяжный стон.

Их вжимает друг в друга, вплавляет, не разорвать. И пальцы Дрю зарываются в его волосы, легонько тянут, отпускают, заставляя бессильно откидывать голову ему в ладони, и каждый выдох отпечатывается на теле, мучительно отзывающемся на каждое прикосновение, и он бьется, бьется, бьется на руках Дрю, крепко его сжимающих, и содрогается, вскрикивая от наслаждения…

***

Джонни не снятся кошмары. Все, что он видит во сне, изматывает его так же сильно и заставляет по пробуждении дрожать и успокаивать дыхание так же долго.

И это намного хуже кошмаров.

Кошмары можно сбросить на обычной тренировке, раз за разом тренируя каскад, до совершенства, до темноты в глазах, до единственного желания даже не добраться до раздевалки, а хотя бы подняться. Чтобы вечером нырнуть в кровать и немедленно уснуть, приказав всем снам оставаться далеко-далеко.

Сны, преследующие его, не слушаются приказов. Сны, преследующие его, никуда не пропадут, даже если он уснет на льду. О них не напишешь в твиттер, разве что вскользь, не пожалуешься, не расскажешь. Даже Дрю.
Особенно Дрю.

Джонни смотрит на уже набранную строчку ответа - и, нажав на бэкспейс, наблюдает, как слова стираются.

Меньше всего на свете он хочет, чтобы Дрю узнал, как сильно его до сих пор не хватает.

***

Дрю глубоко вздыхает, опираясь дрожащими руками об узкий подоконник, и Джонни прижимается к нему крепче со спины, утыкаясь лицом в шею, забираясь ладонями под футболку, целуя выступающие позвонки – так, как Дрю нравится, так, как он может заставить его забыть все приснившиеся глупости.

- Джонни…
- Тихо.

Он стягивает с Дрю футболку и, повернув его к себе, выдыхает в горячие, пересохшие губы:

- Я хочу, чтобы тебе снился я.

***
end

@темы: Вейр, Фанфики

---

Lover

[robin puck]

Автор: robin puck
Название: Lover
Пейринг: Джонни Вейр/Дрю Микинс
Рейтинг: PG
Таймлайн: 2010 г. (пару недель назад)
Примечание: автор полный ноль в буддизме, индуизме и всех остальных измах

Он повертел в руках маленький золотой кулончик и, хмыкнув, сунул его обратно в подарочный пакетик. Поклонники вечно дарили ему массу всяких забавных и странных штук, но если бы он начинал носить все кулоны, подвески, брошки и прочее, что ему дарят, он бы уже давно рухнул под весом всего этого металлолома. И так от игрушек, подушек и остального барахла места в доме почти не оставалось. Их приходилось передаривать, что-то отвозить к родителям - пусть лежит там, на память. Когда-нибудь у него будет время рассмотреть все подробно и порадоваться. Сейчас он радовался просто самому факту того, что его любят и дарят подарки. Анонимные безделушки. Хорошенькие ажурные подвески... Джонни снова вытащил кулон и пригляделся. Кажется, это было на что-то похоже. Вот только на что...
Он плюхнул на колени лэптоп и открыл поисковик, задумавшись, какой составить запрос, и в этот момент совершенно некстати пискнул где-то под задницей телефон. Джонни заворчал, перекатываясь на бок и поднося трубку к уху.
- Да.
- Привет.
Опаньки, подумал Джонни и сел.
- Привет, Микинс. А чего сегодня звонишь? Поздравлять только через неделю.
Дрю негромко засмеялся:
- А я через неделю еще позвоню. И поздравлю. Хотел спросить, ты получил мой подарок?
Бля, жахнуло у Джонни в голове, он вскочил на колени, разгребая кучу наваленных на кровати пакетиков и коробок.
- Слушай, - сказал он в растерянности, - ну ты хоть скажи, какой он. Я не знаю, мне тут принесли ворох целый сегодня, я даже не все еще посмотрел...
Дрю в трубке хмыкнул.
- Черт, а я надеялся быть первым.
Джонни невольно хихикнул:
- Дрю, я тут как раз пишу про тебя, скоро весь мир узнает, что ты был первым! Надеюсь, это как-то компенсирует…
- Ты серьезно? – Дрю расхохотался. – Только, умоляю, без подробностей.
- Не волнуйся, - дернул плечом Джонни, улыбаясь до ушей. – Я сохраню твою честь в глазах потомков…
- Спасибо тебе большое…
Джонни хихикнул, не зная, что сказать. Дрю молчал. И Джонни почему-то тоже не хотелось ничего говорить, но просто дышать в трубку как-то глупо.
- Ну так что за подарок? – спросил он наконец неловко.
- Да так, фитюлька одна. Колесо Сансары.
Джонни застыл, повернув голову и глядя на валяющуюся в складках покрывала подвеску.
- А, ясно, - сказал он ровно. – Я поищу.
- Окей, - как-то не особенно весело сказал Дрю. – Ну пока.
И повесил трубку, не дожидаясь ответа.
Джонни аккуратно положил телефон рядом с собой, с ненавистью глядя на кулон. Колесо Сансары, ну надо же… Умник нашелся… Он почувствовал, как к глазам подкатывают слезы, и раздраженно застонал, морщась – ну вот какого хрена, а?

- Это порочный круг, Джонни, как ты сам не понимаешь? Ты гонишься за чем-то, ты зарываешься с головой во все это, одно цепляется за другое, новые знакомые, новые занятия, и тебе плевать, что происходит со мной, у тебя просто нет на это времени!
- Ты считаешь, что я должен все время думать только о тебе?
- Ты должен думать обо мне хоть иногда!
- Ничего я тебе не должен!
- ...Ладно. Отлично.
- Дрю, я не это имел в виду.
- Ты имел в виду именно то, что сказал. Ты мне ничего не должен. Ни предупреждать меня о внезапных изменениях планов, ни интересоваться моими проблемами и желаниями…
- Слушай, у меня тяжелый период, мне просто нужна твоя поддержка, а не претензии!
- Да у тебя было дохера моей поддержки! И у нас было целое лето, только для нас двоих, успокоиться после всего этого говна, нормально прийти в себя… И что? Правильно, ты на все лето уматываешь в тур… Тебе там, конечно, есть, кому поддержку оказать…
- Дрю, это смешно. У нас чисто профессиональные отношения.
- Веришь? – мне плевать.
- И что теперь? Все?
- Знаешь… Ты живешь в каком-то странном мире сейчас. Мне в нем просто нет места.
- Я профессиональный спортсмен!
- Ну да. А я пописать вышел. Куда мне до вас, чемпионов…
- Дрю…
- Что? Весной ты говорил, что все кончится. Что уйдешь из любителей.
- И ты меня уговорил не бросать до следующей Олимпиады.
- Ага. А теперь все – я свободен на четыре года? Время есть на все, кроме меня? И я должен сидеть как собачка и быть готовым в любой момент по первому свистку бежать к тебе и утешать? А потом – все, молодец, на конфетку, пошел вон…
- Нет.
- Да, Джонни. Да. Так и получается. И меня это достало. Тебя есть, кому поддержать, так что в горе ты не пропадешь. А в радости я тебе давно уже не нужен.

Джонни выругался и яростно потер мокрые глаза. Сукин сын, нашел, когда напомнить. И ведь не поленился, выдумал подарочек… со смыслом… Сволочь. Шмыгнув носом, он схватил телефон и набрал номер Микинса, нервно колупая шитье на покрывале и прислушиваясь к гудкам.
- Ну и что ты хочешь этим сказать? – рванул он сходу, как только трубку на том конце взяли. – Это что, такой изящный намек, что я продолжаю заниматься всяким недостойным говном? Да ты понятия не имеешь, как я провел эти четыре года! Ты вообще обо мне сейчас ничего не знаешь, как ты можешь меня судить?
- Эээ… - сказал Дрю в замешательстве.
- И что-то я не заметил, чтобы ты это время провел в посте и молитвах, знаешь ли!
- Джонни, - тихонько сказал Дрю. – Ты меня неверно понял.
- Да? – сказал Джонни тоном ниже. - И как тебя надо понимать?
- Так, что четыре года прошло. Ты сделал то, что хотел. Может, пришла пора почистить карму и исправить ошибки? Или ты собираешься теперь на Олимпиаду в Сочи?
- Нет, - сказал Джонни почти шепотом. – Погоди. Ты что…
- Ну да. Ну серьезно, мы были молодыми идиотами…
- Я не был идиотом.
- Хорошо. Ты не был. Сейчас ты еще больше не идиот, да? – Дрю вздохнул. – Я не скажу, что ждал тебя как Ромео все четыре года…
- Ромео никого не ждал, - сказал Джонни, чувствуя, как сбивается на истерическое хихиканье, а по щекам опять ползут слезы. – Он сдох вообще!
- А кто там ждал? Я же помню, кто-то там сидел несколько лет дома и отбивался от женихов…
- Придурок, это Пенелопа была!
- А.. Это вообще кто?
- Это… Бля, Дрю, пофиг, ты что, четыре года отбивался от женихов?
- Ну, не скажу, что всегда удачно… Но в целом…
- Господи, заткнись…
Джонни хохотал, прикладывая к горячим потрескавшимся губам дрожащие пальцы, и плакал одновременно – сам не зная, от чего. Микинс нес какую-то чушь – как всегда очень вдумчивым рассудительным тоном, у Джонни уже болели щеки от смеха.
- Ты приедешь на мою вечеринку? – спросил Джонни наконец, когда они уже совершенно скисли от хохота и некоторое время только беспомощно мычали в трубку. – Я буду праздновать день рождения в одном очень крутом местечке. Тебе должно понравиться.
- Не уверен, - сказал Дрю с сожалением. – У меня достаточно говеный график работы, чтобы незаметно смотаться через полстраны… Ты наденешь мой подарок?
Джонни помолчал несколько секунд, потом нашарил рядом с собой подвеску и подкинул ее на ладони, глядя, как пробегает по ажурным завитушкам тусклый отблеск вечернего света.
- Конечно. По-моему, чистка кармы – очень свежая идея.
- То есть, это – да?
- Дрю, не будь занудой. Ты мне что, предложение делать собрался?
- Почему нет? Полно штатов, где мы можем спокойно зарегистрироваться…
- Так, стоп. Подарок твой я надену. А все остальное обсудим тогда, когда ты разберешься со своим расписанием и приедешь, окей?
- Окей. Пошел разбираться с расписанием.
- Удачи.
Джонни отключил телефон и плюхнулся на кровать плашмя, выдыхая. Повернул голову и посмотрел в окно – уже темнело, по небу текло кисельно-розовое марево заката. Где-то под желудком что-то мелко дрожало и пузырилось, наверное, перетрудились какие-то неведомые мышцы, отвечающие за смех. Джонни судорожно вздохнул и подтянул к себе лэптоп, открыл страницу твиттера и вписал в окошко Bio новую строчку: «Lover». Вписалось так естественно, будто всегда тут и было.
Джонни фыркнул и подумал – ну да. Было. Всегда.
Прикольно.

@темы: Вейр, Фанфики