Ламбьель/Вейр. Mini. PG.

[SkatingRPS]

Название: Это просто имидж, детка.
Автор:  Шредингерская кошка
Бета: Liebe
Рейтинг: PG
Пэйринг: Стефан Ламбьель/Джонни Вейр
Жанр: Romance
Disclaimer: Материальной выгоды не извлекаю. Все события - выдумка чистой воды, и к реальности отношения не имеют.
Примечание: Написано в подарок для  Adena. С благодарностью за «подсаживание» меня на фигурное катание.

Читать?

Риттбергер, Лутц, Аксель… Идеально и без ошибок. Каждый из элементов, и плавные, кошачьи шаги. В зале тихо и пусто, но все равно кажется, что ты двигаешься под музыку. Свою, особенную, которая звучит в твоей голове и только для тебя. Ты не прыгаешь четверные, потому что… что? Боишься испортить идеальную программу? Или есть другие причины? - Стефан облокотился о бортик, сложил руки в замок и уткнулся в них носом. Он уже десять минут неподвижно стоял, рассматривая тонкую фигуру, скользящую по льду. - Что привело тебя сегодня сюда? До выступления еще два дня, это не соревнования - просто очередное дурацкое шоу для толпы зевак. Что поделать - деньги. Хотя, тебе нравится выставлять себя напоказ. Ты и на лед выходишь не ради победы. Ради себя. Ты катаешься для удовольствия. И это злит судей и приводит в восторг зрителей. У тебя сотни истеричных фанаток пубертатного возраста по всему миру, три золотых медали в Штатах, и скандальный имидж. Кто ты такой, Джонни Вейр? Какой ты на самом деле? А что из этого - игра на имидж и славу? Снова шаги… «Женственный стиль», так порицаемый «знатоками» и «профи». Ты и правда катаешься слишком артистично, слишком… нежно. Недаром тебя прозвали «ледяной принцессой». А ты и не возражал. Наоборот - бравировал, подчеркивал, эпатировал. Фотографировался в туфлях на шпильке и с безумным макияжем, - Стефан взялся руками за край бортика и чуть отклонился назад. Он купил журнал с той фотосессией и долго, пристально всматривался в глянцевые страницы, силясь понять, что его так будоражит, и как назвать то странное чувство, которое вызывали в нем эти фотографии. А потом убрал журнал подальше. От самого себя. Чтобы не думать.
Стефану не нравилась Москва. Она была не похожа ни на родную Швейцарию, с ее маленькими аккуратными городками, ни на центральную Европу, с ее снобизмом и претензиозной архитектурой. Москва была слишком гротескной, наигранной, разукрашенной. Холодной и красной. Здесь слишком много красного цвета. Кирпич зданий, неоновые огни рекламы. Здесь грязно и фальшиво. А Джонни Москва нравилась. Он с азартом пытался говорить по-русски, носился по ГУМу, фотографировался на Красной площади и скупал матрешек. Стефан в свободное время предпочитал отсиживаться в гостиничном номере. Под одеялом.
Они приехали два дня назад. Для участия в каком-то ледовом шоу, Стефан не вникал в подробности. Все как обычно. Выйти, откататься, поулыбаться, поучаствовать в пресс-конференциях и улететь. Фигуристы мирового уровня - не такая уж большая тусовка, здесь почти все всех знали. Сталкивались на тренировках, соревнованиях, вот таких вот шоу. С Джонни они были знакомы, и даже состояли в своего рода «дружбе». Желали друг другу успеха на чемпионатах, вместе садились за завтраком в гостиницах и даже, вроде, пару раз поздравляли друг друга не то с победой, не то с днем рождения. У Стефана в прихожей, заткнутая за край зеркала, висела открытка, подписанная угловатым немного детским почерком. Какие-то дежурные слова и размашистое «J. Weir». Почему-то, он никак не мог собраться и снять ее.
Джонни закончил очередной элемент и подъехал к бортику, резко затормозив, ухватившись за полированный поручень.
- Ну, привет, Маленький принц. Не спится? - переминается с ноги на ногу, волосы чуть растрепались, дыхание - почти ровное. Словно это не он только что выполнял прыжки.
- Могу задать такой же вопрос. К чему такая самоотдача? Даже без тренера, - Стефан улыбнулся и засунул руки в карманы.
- Это помогает мне уснуть, - Джонни смешно поморщился и мотнул головой, убирая пряди с глаз. - Когда всякая ерунда лезет в голову.
- Вот уж не подумал бы, что ты страдаешь бессонницей, - искренне удивился Ламбьель.
- О… ты многого обо мне не знаешь, Маленький принц, - Вейр сделал «губки бантиком», уперся в бортик, широко расставив руки, и чуть отъехал назад.
- Кривляка, - равнодушно отреагировал Стефан.
- Ар-тис-тич-ный, - каждый слог сопровождался движением плеча.
- А, по-моему, все-таки просто кривляка.
- Нууу… зато я обаятельный. Разве нет? - на этот раз фраза сопровождалась какими-то уж слишком откровенными движениями бедер.
- Да, уж, в обаянии тебе не откажешь, - беседа явно не клеилась. Но отпускать Вейра обратно на лед и, уж тем более, - в раздевалку отчаянно не хотелось. Стефан сосредоточенно придумывал тему для беседы. – Почему тебе нравится Москва? - наконец спросил он.
- Это трудно объяснить, - Джонни встал ровно и перестал елозить коньками по льду. - Вот почему тебе нравится шоколад?
- Не знаю. Это… вкусно?
- Вот и Москва. Это тоже… вкусно. Просто по-другому.
- Я предпочитаю Европу, - пожал плечами Стефан.
- Я знаю, - улыбнулся Джонни. У него была очень красивая улыбка. Открытая, искренняя. Мальчишеская. «А ведь он на год старше меня» - подумал Ламбьель. - Тебе нравится Швейцария и швейцарский шоколад.
- Именно так, - кивнул в знак согласия Стефан.
- Европа, она очень… искусственная. Застывшая. А в Москве повсюду жизнь. А еще она красного цвета. Как кровь. Или опухшие после поцелуев и вина губы, - Джонни подмигнул. Будь другие обстоятельства, и будь Вейр девушкой, Стефан бы с уверенностью сказал, что с ним заигрывают. - Ты когда последний раз целовался? - вопрос был такой неожиданный, что полностью вырвал Стефана из неторопливого потока его мыслей.
- Прости, что?
- Да нет, ничего, просто… - Джонни улыбнулся, но уже по-другому. Как-то вопросительно и с вызовом. Так он улыбался на одной из фотографий в том самом журнале. Только тогда у него были накрашены губы и ресницы. И ему это ужасно шло. А сейчас, без краски, постановочности, эта улыбка выглядела естественной и оттого только более сексуальной. Что-что, а провоцировать собеседника и делать двусмысленные жесты Вейр умел отлично. Что не упускал возможности продемонстрировать на каждой пресс-конференции. И Стефану никогда не приходило в голову, что однажды эта провокация будет адресована лично ему.
Джонни, все еще улыбаясь, отпустил одной рукой бортик и собрался отъехать назад, но Ламбьель поймал его за запястье. Ни удивления, ни отторжения не последовало. Вейр просто ровно стоял на месте. Стефан аккуратно и слишком медленно ослабил захват, затем окончательно выпустил тонкое запястье. Посмотрел в серые глаза, сделал пару шагов по проходу и вышел на лед.
Джонни прислонился спиной к бортику, положив локти на край, скрестил ноги, опираясь на заграждение. Стефан решительно подошел вплотную.
- На лед без коньков нельзя, - это прозвучало издевательски. Словно упрек в какой-то неполноценности.
- И что. Все равно никто не видит, - Стефан и сам понял, какое детское получилось оправдание.
- И…? - Вейр приподнял брови и уставился в упор.
Тонкий, изящный, гибкий. Особенный. Неправильный. Своеобразный. Стефан мог бы найти еще десятки слов, которые подходили этому худому юноше в обтягивающих лосинах и просторной олимпийке. Он наклонился. Джонни не пошевелился и не дрогнул. Разница в росте - всего пара сантиметров. Так просто наклониться еще немного, и… «Я давно не целовался, Джонни. А ты?» - но фраза так и остается только в мыслях.
- Ты что? - изумление, но какое-то наигранное. А затем Вейр легко отталкивается от бортика, почти прикасается телом к Стефану, замирает на расстоянии всего пары миллиметров. Лезвия коньков компенсируют разницу в росте. Они стоят - глаза в глаза. И зло, холодно, с превосходством:
- Это просто имидж, детка, - Джонни щелкает языком, резкое движение, совсем не похожее на его обычное кошачье скольжение - и он уже за спиной Стефана. - Но не переживай! - Ламбьель оборачивается на голос. Джонни стоит спиной к выходу, одной ногой уже на проходе. - Я пришлю тебе открытку на день святого Валентина. И шоколад. Швейцарский, - Джонни зло смеется, машет «на прощание» рукой и скрывается в коридоре, ведущем в раздевалку.
Стефан стоит на льду, засунув руки в карманы, и рассеянно смотрит ему в след. Наверное, они больше не будут завтракать за одним столом.